Любовь и корона

Анна не сопротивлялась — ее потрясло услышанное. Сколько раз за эти дни воображение рисовало ей картины ее встречи с Михаилом, но она даже предположить не могла, что действительность окажется намного прекраснее. Анна запрокинула голову, ожидая продолжения столь пылкого объятья, но Михаил внезапно почувствовал стеснение и робость — Анна была так хороша, так доверчива! Мягким, ласковым движением Репнин отстранился от девушки и уж очень потерянным тоном сказал:

— Кажется, в письме я не дописал вам две строчки…

— И что же это за строчки? — с шутливым соболезнованием спросила Анна, с трудом очнувшись от флера овладевшего ею чувства.

— В них заключалось жуткое признание — я разбил любимую ночную вазу Владимира! Только т-с-с! Ему ни слова, — Репнин театрально приложил палец к губам, пытаясь шуткою разрядить обстановку.

— И как же вы скрыли следы этого ужасного преступления? — подыграла ему Анна.

— У меня есть алиби! Я обнимал самую прекрасную женщину в мире!

— Вазу припомню! — грубовато сказал Корф, входя в залу и переводя недобрый взгляд на Анну. — А вы здесь каким ветром? С отцом или одна?

— Одна, — Анна как-то сразу поблекла и сжалась. — Приехала на прослушивание к директору Императорских театров. И случайно встретила…

— А я, тоже, совершенно случайно, услышал обрывок вашего разговора! — раздраженно бросил Владимир, подойдя ближе. — Кстати, я знаю, какие две строчки на самом деле не дописал Михаил!

— Володя… — попытался остановить его Репнин.

— О том, что его с позором выгнали из армии!

— Это шутка? — Анна растерянно посмотрела на Михаила.

— Это правда, — кивнул Репнин. — Но этого человека с его тонким слухом постигла та же участь.

— но не мог же я оставить тебя одного, Миша! — саркастически усмехаясь, сказал Корф.

— Бедный Иван Иванович! Это окончательно разобьет ему сердце, — горестно прошептала Анна.

— А что с его сердцем? — бравируя, поинтересовался Владимир.

— У дядюшки был сердечный приступ, и он так плох…

— Во-первых, не смей называть отца дядюшкой, — с откровенной злостью прервал ее Корф. — А, во-вторых, почему ты сразу не сказала?

— Но вы же не дали мне и рта раскрыть…

— Эй, полегче! — вступился Репнин за Анну, которая под страшным взглядом Корфа напоминала райскую птичку в когтях хищника.

— И вы оставили его одного? Да о чем вы думали? — не мог успокоиться Владимир.

— Иван Иванович настоял, чтобы я отправилась на прослушивание. Но я больше приехала за тем, чтобы разыскать вас и умолять повиниться перед государем. Вы должны жить, вы нужны своему отцу, и немедленно — ваше поместье в опасности!

— С чего бы это? — удивился Корф.

— Княгиня Долгорукая затеяла отобрать у вашего отца имение в Двугорском. Она утверждает, что барон не выплатил покойному князю Долгорукому давний долг.

— Это немыслимо! — вскричал Владимир. — Есть расписка…

— Ее украли. И сегодня у барона Корфа встреча с доверенным лицом княгини Долгорукой — господином Забалуевым, предводителем местного дворянства…

— Сегодня?! — Владимир усмирил гнев и нахмурился. — Если этот мерзавец Забалуев поддерживает княгиню, то вполне может статься, что ее дерзкий план удастся. Придется срочно ехать к отцу!.. Анна, поедете со мной! Прослушивание надо отменить.

— Владимир, — остановил его Репнин. — Не стоит увозить Анну, не дождавшись прослушивания. Твой отец мечтал об этом дне, так не надрывай ему сердце больше, чем оно может выдержать. А я, в свою очередь, почту за честь позаботиться об Анне здесь! Так как все равно живу у тебя…

— Я благодарен тебе за предложение, но боюсь, — в голосе Корфа послышалась насмешка, — это повредит репутации Анны. Ведь ты — мужчина холостой и нам не родственник!

— Я постараюсь ничем не навредить ей…

— Не я придумал правила приличия, Миша, — ожесточился Корф.

— Надеюсь, ты не собираешься вызвать меня на дуэль? — невинным тоном спросил Репнин.

— Пожалуй, один я доберусь до имения быстрее, чем в коляске с Анной, — после продолжительной паузы сказал побелевший Корф. Он с большим усилием сдержался, чтобы не сорваться — эта дрянь снова встала между ним и близким ему человеком. Сначала отец, теперь Репнин! — Хорошо, пусть так и будет, но сначала я все же хотел дать Анне кое-какие рекомендации. Пройдемте со мной, сударыня!

Владимир решительно вышел из залы, и Анна, бросив умоляющий взгляд на Репнина, последовала за ним.

— Закройте за собой дверь! — раздраженно прикрикнул Владимир, войдя в кабинет отца. — И подойдите ближе!

— Благодарю вас за разрешение остаться в Петербурге, — промолвила Анна, приближаясь по приказу Корфа.

— Вот что… — Владимир схватил Анну за локоть и сильно сжал пальцы, с удовольствием наблюдая, как по лицу девушки пробежала судорога боли. — Я вас предупредил! Держитесь от Репнина подальше!

— Вы это уже говорили… — прошептала Анна, пытаясь освободить разом онемевшую руку.

— Если я только узнаю, что вы перешли границу дозволенного, я выполню свое обещание. И тогда все узнают, что ты — крепостная!

— Несмотря на обещание, которое вы дали отцу? — слабо сопротивляясь, спросила Анна.

— Я не боюсь гнева отца!