Любовь и магия-2 (сборник)

– Чего вы добиваетесь, Янг? – воззвала Бет. – Ладно ваш свихнувшийся зять, но вы же разумный, образованный человек.

– Я эльф.

– Вы же не надеетесь, что она и правда воскреснет?

– Нет. О, нет. Стоять смирно, Джек!

– Я все думала, как Грег Рид в одиночку смог оглушить нас двоих, – Бет очень старалась, чтобы ее голос звучал спокойно и жизнерадостно. – Разгадка проста, он был не один. Но зачем вам это, мистер Янг?

– Я – последний охава, – сказал полуэльф, и пламя факелов вспыхнуло с утроенной силой на этих словах. – В этом гроте пятьдесят лет назад люди убили нашего бога, и пролитая им кровь стала серебром холмов. Я помню. Помню, как они гнали и убивали нас, как крыс. Помню, как жгли женщин, детей и стариков живьем.

– Вы не можете этого помнить, – попыталась урезонить безумца магичка.

– Может, – сказал Джек.

– Мы все забыли. Остатки гордого племени стали рабами и подстилками победителей. Но когда умерла моя бедная сестра, память вернулась к последнему из рода. Некогда мой народ был велик. Теперь я последний, с презренной человеческой кровью в жилах. И все же я – охава! И я верну Синим холмам бога, а племени – силу.

– Хочешь поместить эту тварь в тело сестры? – зло спросил шериф. – Тебе ее не жалко?

– О боги, Джек. Хотите сказать, что это возможно?

– Нелли станет сосудом бога, а я буду ее шаманом. Нет участи достойнее.

– Что-то подсказывает мне, что мистер Рид был бы сильно против, посвяти вы его полностью в свой грандиозный план. Это ведь вы заморочили бедняге голову? – Главное, отвлечь, втянуть безумца в разговор. А там, может, и подвернется удобный случай для Джека.

– Мне нет дела до ничтожного смертного, – с истинно эльфским презрением откликнулся Янг. – Сегодня день последней жертвы. Особой жертвы. – Он схватил Бет за подбородок и развернул к себе лицом. Она ойкнула. Глаза полуэльфа сияли сами по себе двумя зелеными болотными огнями. – Женщина после мужчин. Магичка после бездарности.

– Не надо, – с тихой угрозой в голосе произнес Джек.

– Или, – Янг снова опустил ладонь ей на шею, – это может быть великая жертва. Жертва, принесенная по доброй воле.

– О чем вы? – пискнула Бет.

– Давай. Сделай это, Джек. И я сохраню ей жизнь. Я даже позволю ей уехать. Даю слово.

Стэтсон молчал долго. Очень долго.

– Дай мне нож, – наконец сказал он.

– Джек, не вздумайте, – закричала Бет. – Не смейте в этом участвовать! Помните, о чем мы говорили в пещере?

Нож стукнул о камень у ее ног, и Янг пинком ноги отправил его к мужчине.

– Медленно, шериф. Очень медленно, чтобы я видел каждое движение.

Джек наклонился и поднял эльфский клинок из темного обсидиана.

– Прекратите фарс! Я вам запрещаю!

– Простите, Элизабет, – он улыбнулся и поднес нож к горлу. – Считайте это жертвой во имя любви.

Бет зашипела от бешенства. Давление стального дула у виска чуть ослабло, и тут…

Крохотный, визжащий комок белого меха и ослепительной ярости вырвался из-под накидки Бет и вцепился в правую ладонь полуэльфа. Янг рефлекторно вскинул руку, желая стряхнуть ласку.

Этой секунды хватило. Джек рванулся вперед и успел.

* * *

– К вам можно, Элизабет?

– Минутку, шериф, – она впустила его в номер. В крохотной комнатке Джек казался до нелепости высоким и нескладным.

Он оглядел чисто убранный номер, упакованный саквояж.

– Слышал, вы уезжаете.

– Да. Я заказала повозку до станции. Она будет через полчаса.

– Значит, мне повезло застать вас.

– Можно сказать и так.

Повисла неловкая пауза.

– Скажите, Джек. Там, в пещере. Вы действительно собирались сделать это?

Он замялся:

– По правде говоря, я собирался метнуть нож в Янга. Простите, Элизабет, но это был единственный, пусть и призрачный, шанс выжить. И для вас тоже. Правда, потом нам пришлось бы иметь дело с возрожденным богом Синих холмов. Эльфский шаман – тоже особая жертва.

– Хвала богам, – она обняла его. – Я уже решила, что влюбилась в идиота. Или лицемера, что еще хуже. После всего, что вы наговорили…

– Вы серьезно, Элизабет?

– Конечно серьезно.

– Я про «влюбилась».

– О. Это? Да. Нет. Не знаю. – В его объятиях было так спокойно и уютно. Хотелось, чтобы он никогда не разжимал рук. – Вы правильно подметили, я слишком много рассуждаю, когда нужно чувствовать.

– Я, собственно, пришел спросить. Как вы думаете, вам понравилось бы жить в маленьком городке навроде Сильвер Рил?

– Ох… я боялась, что зададите этот вопрос.

– Это значит «нет»?

Бет уткнулась лицом в его куртку. От Джека пахло солнцем, пустошами и лошадьми.

– Дело не в вас, Джек. Дело в Сильвер Рил. Или любом другом подобном месте. Шахтеры, трапперы, пастухи, бандиты. Это ваш мир, мир мужчин. Что я могу здесь делать? Сидеть дома и вышивать гладью в качестве миссис Стэтсон? Храм по воскресеньям, сплетни с женой клирика, поход на рынок. Я умру здесь с тоски. Это было бы слишком большой жертвой.

– Понимаю. – Он сжал ее сильнее, словно не хотел отпускать.

– А вы, – с надеждой спросила Бет. – Может, вам понравится жизнь в большом городе? Знаете, там всегда есть работа для настоящих мужчин.

– Не знаю. Мне неуютно в больших городах. Слишком много людей, и дома закрывают солнце.

– Понятно.

– Я подумаю.