Любовь и магия

— Ты можешь взять колья из моих запасов, — ответила Левенах. — Они очень старые. Не раз были в употреблении и весьма надежные.

— Благодарю, — кивнул Олдер.

И тут подумал, что лучше бы сам содрал с себя шкуру, чем прикоснулся бы к одному из этих древних орудий.

Какое-то время они молча смотрели друг на друга, потом Беатрикс спросила:

— Так мы будем притворяться перед лимнийцами женихом и невестой?

— Я думаю, что в данных обстоятельствах это был бы лучший выход. А ты тоже так считаешь?

— Да, конечно. Но что потом, когда мы убьем Ласло и остальных? Что мы скажем людям?

Олдер поймал себя на том, что пристально смотрит на ее изящную шею, туда, где билась голубая жилка. Он уже слышал властный зов крови, и ему хотелось схватить ее прямо сейчас и опрокинуть на один из этих грубо сколоченных столов. Да-да, ему хотелось разом утолить обе свои страсти — страсть вампира и страсть мужчины.

— Так что же мы скажем людям? — повторила она свой вопрос.

Олдер пожал плечами:

— Возможно, тебе вообще ничего не придется им говорить.

Она кивнула, словно ее вполне устроил его ответ.

— Что ж, тогда я покажу тебе твою комнату. Сегодня Охота будет легкой — луна идет на убыль, и вампиры не такие активные.

Она направилась к узкой лестнице. Олдер окинул взглядом ее стройную фигуру. Потом поднялся со стула и молча последовал за женщиной Левенах на верхний этаж.

Да, луна действительно шла на убыль, но это вовсе не означало, что пойдет на убыль пламя, бушевавшее в его груди.

Глава 5

В лабиринтах извилистых подземных пещер, которые и были его дворцом, Ласло ле Морт восседал в своем любимом кресле. Это кресло, своего рода трон, было изготовлено с особым усердием и тщанием из костей павших от его клыков врагов, поэтому Ласло весьма ценил его. Выбеленное временем, королевское кресло внушало ужас всякому — как и сам Ласло. Конечно, кресло это могло показаться жестким и неудобным — ни мягкого тюфяка, ни подбитой ватой спинки, — однако хозяин подземелья считал его очень уютным. Сидя в нем, Ласло чувствовал себя одним из немногих избранных, существом, наделенным неограниченной властью. Более того: восседая на своем костяном троне, Ласло ощущал себя властелином мира, именно поэтому он усаживался в свое любимое кресло всякий раз, когда представлялась возможность.

Но в этот закатный час даже сидение на королевском троне не радовало Ласло, и на узком лице с короткой бородкой не было обычной холодной улыбки. Король вампиров Лимнийского леса был чрезвычайно озабочен.

Олдер де Уайт вернулся. И он поселился в доме Левенах. Возможно, белоголовый кровопийца вошел в жилище ведьмы лишь затем, чтобы убить ее без лишних свидетелей, и в этом случае король вампиров мог бы только радоваться такому повороту судьбы — выпив ее крови, Олдер снова сделается смертным и вновь станет для Ласло легкой добычей.

Да, Олдер де Уайт вернулся, и Ласло тревожило само по себе это неожиданное возвращение. Когда-то король вампиров лично испил крови честолюбивого смертного и забрал его душу. Тогда, сто лет назад, колдуньи Левенах заговорили лес, чтобы не позволить Ласло и его отпрыскам захватить колодец, находившийся в самом сердце этого леса. Потому Ласло и заманил в нагорье простодушного смертного, пообещав сделать англичанина хозяином здешних земель. Он выбрал юного и честолюбивого Олдера де Уайта за его неуемную жадность — жадность ослепила его и помешала разглядеть в Ласло опасного врага, помешала распознать короля вампиров.

План Ласло удался, и его кровожадные отпрыски подобрались совсем близко к источнику, к заколдованной воде, которая, как говорилось в древних сказаниях, даст ему вечную власть над этим мрачным клочком шотландской земли и над людьми, здесь живущими. К несчастью для себя, Олдер де Уайт слишком поздно понял свою ошибку — лишь тогда, когда Ласло вонзился клыками в шею гордого англичанина и тем обесчестил его навечно. И то, что Олдер вопил тогда о возмездии и отмщении, уже ничего не значило.

Но архангел Михаил, сошедший с небес во время избиения ведьм, заставил Ласло отступить в тот самый момент, когда до полной победы ему оставалось совсем чуть-чуть. И тогда Ласло унес с собой тело Олдера, решив, что его невольный сообщник, лишившийся души, присужден провести вечность в аду.

Но Олдер каким-то образом — причем всего лишь через сто лет — сумел сбежать и вернулся в нагорье. Причем было совершенно ясно: он вернулся, чтобы отомстить и забрать похищенное у него — других причин для возвращения просто быть не могло. Только одним способом забрать похищенное Олдер мог, выпив кровь Левенах. А мстить Олдер собрался за то, что Ласло высосал душу из его смертной оболочки. Конечно, Ласло не боялся де Уайта, однако остерегался. Ведь Олдер, как жертва Охоты, имел власть и познания, недоступные простым смертным, и эти познания при некоторых обстоятельствах могли сделать его весьма опасным противником. Именно поэтому Ласло был озадачен его появлением, хотя, конечно же, нисколько его не страшился.