Любовь и месть

Шиина сделала то, что было в ее силах, - заперлась в южной башне. Девушка собиралась оставаться там до тех пор, пока Джеми не позволит ей покинуть замок Киннон. Как ей казалось, это был единственный выход. Заперев дверь в комнату, она по крайней мере могла быть спокойна, что к ней не будут приставать. Шиина запаслась продуктами, которых должно было хватить на несколько дней. Джеми, конечно же, об этом не знал. Девушка подумала: он наверняка рассчитывает, что голод заставит ее покинуть свое убежище.

В тот вечер, когда лэрд Мак-Киннон вернулся в замок и обнаружил, что дверь в ее комнату заперта и что она не собирается отпирать ее в ответ на его требования, он просто выломал дверь. Когда перед Шииной предстал разгневанный Джеми, у нее не оказалось даже такой хрупкой защиты, как запертая дверь.

- Что все это значит! Я знаю, вы слышали, как я вас звал и просил открыть дверь. Почему же, черт побери, вы не открыли?

Шиина собрала все свое мужество.

- Вы не имели права взламывать дверь, сэр Джеми. Если бы я хотела вас пустить, я бы открыла.

- Но вы вообще молчали.

- А если я даже сказала бы "уходите", разве вы услышали бы меня сквозь весь этот крик и грохот в дверь, что вы тут устроили? - парировала девушка.

Джеми еще сильнее посуровел, но Шиина продолжала:

- Я имею право на уединение. Ваш отец никогда не взламывал дверь в комнату вашей матери. Он уважал...

- Но я не мой отец! - оборвал ее Джеми. - Я не потерплю никаких запертых дверей между мной и той, что я хочу. И как только мы поженимся и будем жить в любви и согласии, вы также их не пожелаете.

У Шиины от возмущения не хватало слов.

- У вас просто поразительная самоуверенность. И совершенно неуместная. Между мной и вами всегда будет расстояние!

Она стояла перед ним подбоченясь, ее дыхание прерывалось, негодование клокотало в ней, а подбородок был гордо вздернут. При виде ее гнев Джеми испарился, и он усмехнулся.

- Ох, вы еще прекраснее, когда ваши глаза загораются как сейчас. - Он улыбнулся. - Похоже, я никогда не смогу подолгу сердиться на вас.

И это говорит Джеймс Мак-Киннон, человек, гнев которого обычно приводит ко множеству печальных последствий? Шиина растерялась.

- Мне не нравится, когда меня не принимают всерьез.

- Вам не нравится, вам не нравится, - передразнил он ее. - А что вам вообще нравится?

- Свобода.

- - А была ли у вас когда-нибудь свобода? - несколько язвительно спросил Джеми. - Прежде чем попасть ко мне, вы были во власти отца.

- Он давал мне свободу!

- Неужели? Он давал? Или же вы ее сами брали, не спрашивая разрешения? Шиина отвела глаза.

- Это неважно. - Девушка почувствовала себя неловко. - Но я и сейчас подчиняюсь ему, а не вам. И я буду делать, что мне скажет он, а не то, что хотите вы.

- Вы это говорите серьезно? - Джеми опять усмехнулся. - Что ж, тогда мне, пожалуй, лучше разыскать его и спросить Мак-Эвена, одобрит ли он союз с Мак-Кинноном.

- Нет! - в ужасе воскликнула девушка.

- И это положит конец всем бесполезным спорам и препирательствам.

- Нет! - еще раз вскрикнула Шиина. А Джеми продолжал:

- Ведь если я захочу найти его, то разыщу. До Шиины вдруг дошел смысл слов Джеми.

- Вы никогда не найдете его. Не теряйте понапрасну время, - убежденно заявила она.

- Это не составит особого труда. Беседа с вашей тетушкой в Абердине может мне значительно в этом помочь.

Девушка почувствовала себя загнанной в угол.

- Я ненавижу вас, Джеймс Мак-Киннон!

- Вы в этом уверены? - спросил он, внезапно ощутив усталость. - Что ж, я в этом не сомневаюсь. Но вы ненавидите не меня самого, а мое имя, и мне это все ужасно надоело. - Ее глаза расширились, и он поспешно добавил:

- Вы нормально вели себя со мной, когда мы только встретились. И только после того, как узнали мое имя, в вас вселился ужас. Может быть, вы мне сможете это объяснить?

- Я ничего не обязана вам объяснять, - тихо промолвила она.

- Ну, конечно же, нет, - насмешливо заметил Джеми. - Ваш способ решения проблемы - простое игнорирование ее. Поэтому, если не возражаете, позвольте мне объяснить: вы наслушались историй, ужасных историй, которые поселили в вас страх передо мной еще до того, как мы даже встретились. Поправьте меня, если я не прав, Шиина. - Она молчала, и он продолжил:

- Я вас не буду спрашивать, чего такого вы наслышались. Я даже не буду отрицать, что в некоторых байках есть доля правды. Но, учитывая, как передаются все эти истории, вы должны признать, что в них порой допускаются некоторые преувеличения.

- Но я понимаю, что не во всех, - едко ответила Шиина. - Думаю, что в них все же больше правды, чем преувеличений.

- Доля правды, Шиина. Но они не дают оснований безоговорочно осуждать меня, - с горячностью возразил он.

- Но они дают основания считать, что вам нельзя доверять.

Брови Джеми сдвинулись, его губы поджались в одну тонкую линию.

- Посмотрите на меня, Шиина, - даже несколько грубо приказал он. Забудьте мое имя и посмотрите на меня, как я есть. Давал ли я когда-нибудь лично вам повод для страха? Угрожал ли я когда-нибудь вашей жизни или причинил ли когда-нибудь вам зло?