Любовь и море

Середина октября. Штормит. Ветер достигает 23-х метров в секунду. Корабль сильно кренится. Для нашего корабля критический крен – 33 градуса. Но и 26, что сейчас, для нас достаточно. Все, что не закреплено, летает по каюте. Во время обеда в кают-кампании один из членов экспедиции пролетел на своем кресле до стены, сбив по пути весь ряд сидящих за главным столом. Наш столик – в углу, диванчик закреплен, и мы с удовольствием наблюдаем за остальными. Не всегда это смешно, бывают и неприятности. Так, во время такого шторма обварился кипятком из чайника помощник капитана. На корабле существует традиция после официального обеда пить чай небольшими компаниями в каютах. Когда штормит, это небезопасно.

Шторм затянулся, прогноз плохой. Принято решение идти на юг. Сзади остается 10-балльный шторм. Покинув «неистовые» широты, подходим к «ревущим». Это на уровне Бискайского залива. Затем проходим «лошадиные» широты. Это район, где море обычно спокойно и на паромах можно было перевозить лошадей. Подошли к Гибралтару, встали на банке Ампер и начали ловить рыбу. Под нами всего 55 м глубины, а рядом – несколько километров. Такой рыбной ловли не удалось больше видеть никогда, даже в последующих экспедициях так много рыбы не было. Ловили на «красную тряпочку». Моряки опускали в море леску с крючком и вытаскивали на палубу рыбу. Непрерывно. Вся палуба была завалена рыбой: пеламидой, скумбрией, морским окунем, саблей размером в половину руки. С этой рыбной ловли у нас завязались особые отношения с капитаном. А дело было так.

Решили устроить в экспедиции небольшой «сабантуйчик». Женщинам поручили пожарить рыбу, что, разумеется, делать в каютах не разрешается.

Наша каюта иллюминатором выходила на бак, и дверь нашего отсека изолировала нас в какой-то степени от всего корабля. Незаметно пожарить рыбу очень трудно из-за запахов, но в нашей каюте это удобней всего. Мы включили музыку и начали жарить. Настроение отличное, рыба шкворчит, мы танцуем по каюте под душещипательную мелодию (по радиосети гоняли хорошие записи). Вдруг дверь открывается и – на пороге капитан. Мы застываем на месте. Немая сцена. Он разворачивается и, не сказав ни слова, уходит. Через минуту трансляция музыки прерывается и сыплются объявления: «Старпома, пожарника и первого помощника – к капитану». У нас все оборвалось в груди. Не знаем, что делать. То ли за борт все выбросить, а с другой стороны, уже поздно – попались. Тут входит пожарник. Отбирает у нас плитку, рыбу оставляет и уходит. Причем он позволил нам ее дожарить. Нам повезло: официальных санкций не последовало, но с тех пор капитан стал с нами часто беседовать, приглашать в гости на «кофе». Особое внимание он стал оказывать моей напарнице Ольге – красавице и умнице. Из-за стеснительности я старалась избегать такого общения. И тем не менее этому капитану предстоит сыграть в дальнейшем значительную роль в моей судьбе. Да и я оказала влияние на печальный финал его капитанской карьеры, хотя, впрочем, при чем тут я, если у него оказался такой самолюбивый и одновременно легкомысленный характер. Ему 42 года, может быть, в этом все дело?

Вечером «сабантуйчик» все-таки состоялся. Ели рыбу, веселились, но в основном – в составе экспедиции. Контактов с экипажем почти нет, пока нет. Ночью стали сниматься с банки Ампер, якорь зацепился за скалу, и мы не могли сняться с якоря в течение часа. Началась килевая качка уже в Средиземном море. Первый и единственный раз укачалась до рвоты. Подходим к Греции. Причаливаем в Пирее. Прежде чем перейти к описанию нашего выхода на землю, хочется отметить, что южные моря и южные ночи – это зрелище необыкновенное. Россыпь бриллиантов на небе и россыпь бриллиантов внизу, в морской стихии.

И вот мы ходим по Пирею. По набережной несется поток красивых иностранных машин разных марок. Вокруг множество магазинов и магазинчиков. Сувениры, сувениры и сувениры. Самое яркое впечатление в первый день – это бухта со множеством яхт на приколе. Улица идет кольцом по заливу, вдоль улицы – отели, на воде залива – лес мачт. Яхты самые разнообразные: от мини-яхт до огромных красавиц. Первая вечерняя прогулка по Пирею создала впечатление, что в городе нет женщин. Кругом маленькие уютные кафе, а за столиками одни мужчины. Они отдыхают, веселятся. Редкие женщины сомнительного поведения на улицах. Весь город на холмах. Вблизи порта много лачуг, они лепятся на горах, как соты. Такого, пожалуй, нигде не видала, ну, может быть, в Коломбо или в китайских кварталах Сингапура. Отношение к русским – очень хорошее. Как только узнают, что из России, начинают хлопать по плечу, жмут руки, дарят подарки. Одна женщина – хозяйка маленького винного магазина – подарила нам, трем русским женщинам, по бутылке коньяка, угостила конфетами и вином, долго махала нам вслед, стоя на пороге своего магазинчика. Такой прием нас ошеломил.