Любовь и мороженое

– Пойдем. – Томас взял меня за руку и увел прочь. Народ втискивался в большую, вычурную комнату с высокими потолками и пятью люстрами, как сельди в бочку. Мы еле протолкнулись внутрь, спотыкаясь о подолы роскошных платьев и натыкаясь на вспотевших в костюмах парней. Вся мебель оказалась сдвинута в углы комнаты, а в одном из них стояла импровизированная сцена. На ней валялась парочка инструментов, а из колонок ревела громкая музыка, способная, пожалуй, убивать крошечных птиц. Людей было невероятно много. И как мне найти Рена?

– Лина! Томас! – Из толпы вынырнула Елена и схватила меня за руку. На ней было короткое серое платье, а волосы завязаны в конский хвост. – Ого! Лина, ты просто bella[105]. Этот цвет просто создан для тебя.

– Спасибо. Ты видела Рена?

– Рена? Нет. Даже не знаю, придет ли он. Мими, наверное, его удавит.

– За что?

Тут Томас рассмеялся:

– Эй, смотрите. Это Сельма. – Он указал на высокую даму средних лет, которая возилась с проводами на сцене. На ней была диадема и сексапильное розовое платьице, которое выглядело так, словно у него больше нет сил скрывать ее бюст.

– Ох, – вздохнула Елена. – Это мама Валентины. В девяностых она была супермоделью, и по всему дому висят ее откровенные фотографии. По мне, так лучше умереть, чем ежедневно наблюдать глубокий вырез своей мамы.

– С искусственной грудью, – добавил Томас. – Надо занять место у сцены. Валентина сказала, что концерт начнется в десять.

Елена покачала головой:

– Я дождусь Марко.

– Вот как?

– Dai[106], — рассердилась Елена. – Я просто обещала его подождать. Это еще ничего не значит.

– Ага.

– Елена, если увидишь Рена, пожалуйста, передай ему, что мне надо с ним поговорить, – попросила я.

– Конечно, не вопрос. – Она взглянула на Томаса и наклонилась ко мне: – Ух ты, Томас выглядит incredibile[107]. Отличный выбор, Лина. Он troppo[108] горяч. Я уверена, что все девчонки, которых он встречал, пытались к нему подкатить. А счастливый билет достался тебе. Жалко, конечно, что Рен ради тебя порвал с Мими, но я прекрасно понимаю, почему ты с Томасом.

У меня в голове загорелись сотни восклицательных знаков.

– Рен порвал с Мими? Когда? Сегодня? Елена нахмурилась:

– Не знаю. Вчера, наверное. Но Мими даже обрадовалась. Без обид, но Рен бывает каким-то странным. Вечно говорит все, что ему в голову приходит.

– Да, и это его достоинство, – возразила я. Елена оглянулась на Томаса:

– Пожалуй. Ну, до встречи. Я пойду в холл.

– Пока. Не забудь сказать Рену, где я, если его встретишь, ладно?

– Ты в порядке? – спросил Томас, когда Елена ушла.

– Да, конечно. – А может, лучше, чем в порядке. Рен бросил Мими из-за меня? Тогда к чему была эта сцена в Риме? Важность миссии «Найти Рена» резко выросла чуть ли не до потолка.

– Давай возьмем чего-нибудь выпить и пойдем к сцене, – предложил Томас.

– Хорошо.

Следующие несколько часов тянулись вечность. Группа оказалась испанская, и в конце каждой песни барабанщик чересчур увлекался и бросал палочки в толпу, после чего их приходилось оттуда выуживать, чтобы сыграть следующую композицию.

Томас приносил все новые и новые напитки, а Рен так и не появлялся. Где он? Что, если он все-таки не пришел? Неужели на Том Самом Платье на самом деле лежит проклятие? Если да, мне следовало прийти в одежде для бега.

В конце концов я решила отойти:

– Томас, я в уборную. Скоро вернусь.

Он, совсем не смутясь, показал мне большой палец, и я протиснулась сквозь толпу, оглядывая танцующих. Судя по всему, здесь Рена нет. В холле и на крыльце тоже. Где же он? Я решила все-таки посетить уборную, но в нее оказалась такая длинная очередь, что я еще долго стояла там и высматривала Рена.

Когда подошла моя очередь, я заперлась, посмотрела на себя в зеркало и вздохнула. Платье выглядело чудесно, а вот я вспотела, и волосы замышляли бунт. Я убрала их в высокий хвост и проверила телефон. Ничего. Да где он?

Томас ждал меня у двери:

– Вот ты где! Давай поторопимся, все уже снаружи. Нас ждет сюрприз.

Я плюнула на туфли – сняла их и взяла в руку, – и мы потянулись к двери вместе с толпой. На улице я глубоко вдохнула свежий воздух. Задний двор оказался размером с футбольное поле, и на траве лежали десятки широких белых пледов, а возле них горели маленькие свечки. Это было романтично до тошноты. Большая часть гостей потеряет голову и начнет объясняться в вечной любви.

– Томас, ты не видел Рена, пока меня не было?

– Нет-нет-нет. – Он остановился внизу крыльца, обернулся и положил руки мне на плечи. – Давай договоримся. Больше ни слова о Рене. Я хочу говорить только о тебе. – Томас улыбнулся. – И обо мне. Пойдем.

Он потянул меня вперед, и я чуть не споткнулась, спеша за ним по траве.

– Куда мы идем?

– Я же сказал: это сюрприз.

Мы подошли к незанятому пледу на краю двора, и Томас уселся на него, ослабил галстук и снял пиджак. У него были взъерошенные волосы и мятая рубашка, и я в сотый раз пожалела, что здесь нет Эдди, которая могла бы насладиться его красотой. На меня она тратилась впустую.

– Ложись, – сказал Томас.

– Что?