Любовь и ненависть

тавляли идти купаться в крови. Мы въехали в Ван, и я не

смогла сдержаться, по моим щекам потекли слезы. Вурал вновь

взглянул на меня и опять увел свой взгляд в сторону. Для

проезда наших машин в городе остановили движение транспор—

та на дороге, открыв нам путь.

Наступил вечер. Мы вместе с Вуралом вышли из двухэтаж—

ного дома. У входа с обеих сторон стояли оружейники. Как

только мы начали спускаться по лестнице, народ закричал, ору—

жейники открыли огонь из автоматов в небо. По правую сторо—

ну от лестницы, по которой мы спускались, стоял стол, где сидел

мой отец с другими мужчинами из семьи Устюнов. По левую

сторону сидели женщины. Госпожа Белькиз вместе с госпожой

Фереде сидели напротив того самого свадебного стола, где мы

должны были дать свое согласие. Белькиз с улыбкой на лице

захлопала в ладоши, а госпожа Фереде сидела и плакала.

Пока мы шли к столу, оружейный салют так и продолжался.

Все нам аплодировали, свистели, играли народную веселую сва—

дебную музыку. В общем, было все как надо.

Я присела за стол на великолепное кресло. Стол был засте—

лен белоснежной длинной скатертью, свисавшей до самой зем—

ли, и украшен букетом из белых роз. Пожилой мужчина, мула,

в красном одеянии с золотой оборкой на воротнике открыл

брачную книгу, и вокруг все стихло, тогда этот величественный

человек начал свою речь:

– Согласны ли вы, Бихтер Сорал, дочка Мехмета, не нахо—

дясь ни под каким давлением, взять в мужья Вурала Устюна?

Госпожа невеста?

Мне подставили микрофон, чтобы я говорила, но у меня

язык не поворачивался. Я взглянула на своего отца и госпожу

Белькиз, на простых людей, которые ждали от меня помощи.

Мула снова задал мне вопрос:

– Госпожа невеста, еще раз спрашиваю. Не находясь под чьим—

либо давлением, согласны вы взять в мужья Вурала Устюна?

Вокруг меня стояла тишина, отчего я лишь смогла вымол—

вить одно слово:

– Да.

Все вокруг стали радоваться, смеяться и опять стрелять в небо.

Но среди этих радостных возгласов было три разбитых сердца,

которые уже потеряли всю надежду на будущее. Это были Ву—

рал, госпожа Фереде и я. Мы трое страдали, но никто словно

и не замечал этого.

Спустя час Вурал пошел танцевать со всеми. Фереде весь

праздник не сводила с меня глаз. Она ими словно пожирала

меня. Будто сначала срывала с меня кожу, а после рубила топо—

ром.

Ибрагим сидел с другом Джаном, они беседовали.

Джан спросил Ибрагима:

– Ну что, друг, выяснил приготовление сосисок в немусуль—

манской стране?

– Немного осталось.

– Узнай, наконец, ты нам нужен в Стамбуле. Ты сразу воз—

вращаешься в Венецию?

– Нет, сначала поеду в Ургуп,– ответил Ибрагим.

– Отдыхать? – задал вопрос Джан.

– Отдыхать,– ответил Ибрагим.

– Ты заслужил,– добавил мужчина.

Потом Вурал снова пришел и сел в кресло возле меня, на тот

момент все взоры были обращены в нашу сторону.

Перед тем как уйти в дом, я незаметно взяла нож со стола

и спрятала его под юбку платья. Вот и наступила наша первая

брачная ночь. Я стояла и смотрела на кольцо, обвела своим

взглядом комнату. Сзади ко мне подошел Вурал и с нежнос—

тью сказал:

– Как здесь хорошо, правда? Ты еще увидишь дом в Стам—

буле.

Я заулыбалась в ответ и спросила Вурала:

– Полагаю, ты гордишься собой. Сделал всех счастливыми,

а себя нет? Зачем ты сделал это?

– При чем тут это, Бихтер?

Тут я повернулась и дерзко прокричала:

– Увы, не получилось у твоего брата завладеть мной, но

получилось у тебя, верно?

– О чем ты?

– О том, что твой брат преградил мне путь и сказал, что,

живой или мертвой, но я буду его. Он ждал столько лет, чтобы

посмотреть на меня. Я сказала, что умру, но не выйду за драго—

ценного сына Устюнов. Как я ошибалась. Твой брат сдержал

свое слово! – разгневанно прокричала я.

Вурал посмотрел на меня, а после сказал:

– Хватит! Здесь нет моего брата! Нет! Но здесь есть я, твой

муж, и ты будешь моей!

Схватив меня за руку, он захотел свалить меня на кровать,

но не смог. Я резко вытащила нож и сказала ему, прижав лез—

вие к его шее:

– Ну уж нет, Вурал Устюн, лучше я убью тебя и себя, но не

стану твоей. Да ты хоть раз видел, как перерезают горло челове—

ку? Нет? А я видела, как она упала, пытаясь что—то сказать,

Мельтем захлебывалась своей кровью, она была совсем ребен—

ком. Она затихла, и по ее щеке стекала последняя живая слеза.

Потом она умерла. Все они умерли из—за кровной вражды! Они

все умерли, и ты умрешь, если тронешь меня. Тебе ясно?

В глазах Вурала я увидела страх и сожаление. Он посмотрел

на меня с грустью и тоской и еле—еле вымолвил:

– Да.

Мы всю ночь проспали на разных краях кровати. Воздух был

заряжен напряжением и ненавистью. Если честно, мне было

немного страшно. Мы вздрагивали от каждого шороха, глядя

друг на друга, и снова затихали. Тревожились при каждом шеве—

лении тела, звуке, дрожи и шорохе.

Наконец—то наступило утро, и мы полетели в Стамбул. Пос—

ле напряженного полета нас встретили в аэропорту Стамбула.

Я ехала в одной из машин вместе с Вуралом, госпожой Белькиз,

сестрой Фереде и ее дочерью Ясмин. Эта прелестная девочка

смотрела на меня, не отводя взгляд. И я осмелилась ее спросить:

– Почему ты так смотришь на меня?

– Просто.

Увидев, как я завела разговор с девочкой, сестра Фереде