Любовь и ненависть (ЛП)

Пока мужчины убирали остатки нашей трапезы, Изобель заварила ромашковый чай, после чего отвела меня к очагу. Пламя пылало в центре каменного круга и согревало прохладный ночной воздух, отбрасывая тени на её измождённое лицо.

Она обещала мне, что с ней всё в порядке, но глубокие морщины вокруг её глаз и губ всё равно беспокоили меня. Когда она откинулась в бордовом кресле, я тихо помолилась о том, чтобы её усталость не была признаком того, что её двойная мастэктомия не помогла.

— Август поговорил с нами до твоего приезда, — сказала она, выдернув меня из моих пессимистичных размышлений.

Сжимая кружку, я сосредоточилась на танцующем пламени в очаге.

— Мы с Нельсоном не хотим вмешиваться, но твоих родителей больше нет с нами, так что мы чувствуем ответственность перед ними и хотели бы обсудить это с тобой. Эта… связь, она имеет судьбоносное значение и не может пройти без последствий для тебя или для нашего сына.

Как бы мне хотелось, чтобы огонь мог выскочить из очага и испепелить что-нибудь, что угодно, просто чтобы отвлечь внимание от меня.

— Я не знаю, известно ли тебе, но твоя мать… она была предназначена для…

— Хита. Я слышала.

— О.

Последовала многозначительная пауза, но затем она добавила:

— Причина, по которой я говорю о твоей маме, заключается в том, что я хочу напомнить тебе, что у тебя есть выбор в этом вопросе. У вас с моим сыном может быть связь — у вас всегда была связь — но я пытаюсь сказать, что эта связь уже переросла в нечто… большее.

В этот момент, если бы пламя решило испепелить меня, я бы вообще не возражала.

— Август испытывает к тебе сильные чувства, но ты так молода, поэтому, если ты не ответишь взаимностью на его чувства, он поймёт. Может быть, не сразу, но со временем.

Она коснулась моего предплечья, и я подпрыгнула, пролив чай себе на колени.

— Ой, прости.

— Всё в порядке.

Чай просочился сквозь красную шелковую ткань, отчего она потемнела.

— Мать хочет в жизни только одного — счастья для своего ребёнка. Ты всегда делала Августа счастливым, но теперь ты находишься в центре его внимания. И хотя он утверждает, что это не из-за связи, связь, несомненно, усиливает то, что он чувствует. И это, определённо, также усиливает то, что чувствуешь ты.

Несмотря на то, что мне хотелось просочиться сквозь рейки кресла и исчезнуть, я всё же посмотрела на Изобель. Её зелёные глаза были нежными, а не укоризненными, как я боялась.

— Я хочу лучшего для вас обоих, и, может быть, вы и должны быть вместе. Но тебе всего семнадцать.

Через две недели мне должно было исполниться восемнадцать, но в марте Августу исполнялось двадцать восемь, так что наша разница в возрасте всегда составляла девять лет и несколько месяцев.

Голос Изобель смешался с хриплыми нотами джазовой песни, льющейся из уличных динамиков:

— Мы с Нельсоном встретились, когда мне было шестнадцать, а ему двадцать два. А Мэгги было…

— Тринадцать. А папа был на три года старше, и это заставляло многих людей противиться их отношениям.

Она улыбнулась.

— Насколько я помню, да. Но Мэгги была такой энергичной и волевой, что всякий раз, когда кто-нибудь упоминал о разнице в возрасте, она знала, что им ответить.

Изобель перевела взгляд на пламя и вздохнула.

— Думаю, что возраст, в конце концов, не имеет значения.

Она убрала руку с моей руки.

— Однако, что действительно важно, так это принятие обоснованного решения. У тебя есть выбор. Август — одно из них, но есть ещё Зимнее солнцестояние.

Я бросила взгляд через плечо, чтобы убедиться, что мужчины всё ещё были вне пределов нашей слышимости. Август вытирал тарелку у раковины, в то время как Нельсон складывал стаканы в шкаф. Они, казалось, были глубоко погружены в свой собственный разговор.

— Изобель, вам с Нельсоном было бы неприятно, если бы я выбрала Августа?

Она перевела взгляд на меня.

— Неприятно? Нет! Абсолютно нет. Несс, мы любим тебя. Мы всегда любили тебя и всегда будем любить. Что бы ты ни решила. Единственная причина, по которой я заговорила об этом, заключается в том, что мы очень переживаем о тебе, и не хотим, чтобы ты чувствовала себя вынужденной принять решение, к которому ты не готова.

Я покрутила кружку, словно она могла согреть не только мои пальцы.

— Я понимаю, какие у меня есть варианты, и не собираюсь торопиться, принимая такие кардинальные решения.

— Хорошо.

— Что хорошо?

Я взглянула на Августа.

— Чай, — солгала я, поднося его к губам.

Он подозрительно посмотрел на меня. Да… Он не купился на это.

— Девушки, я принёс вам одеяла.

Он протянул одно своей матери, которая положила его себе на колени, затем дал мне другое одеяло, сложенное прямоугольником, которое на ощупь напоминало кучевые облака. Я поставила кружку на край очага и обернула мягкое одеяло вокруг плеч.

Август опустился в кресло рядом со мной, а затем появился Нельсон с бокалом, до краёв наполненным вином, и сел рядом с ним.

— Вы только посмотрите на это небо, — задумчиво произнёс он.

Мы все подняли глаза к сверкающей тьме над головой. Волшебно. Просто волшебно.

Август слегка наклонился ко мне.

— Ты нашла Кассиопею?