Любовь и ненависть (СИ)

— Зак, не оставляй меня… — Паутина какая-то… Ну, кругом паутина, проклятье! Самое главное пробраться сквозь эту паутину, а то она, проклятая, нарастает, нарастает и подбирается к самому лицу. И чего доброго, окутает так, что и не выберешься! Так и задохнешься.

— Уйди, уйди от меня… Я не хочу тебя видеть…

Шиара становилась все бледнее и бледнее; в обрамлении волос ее лицо казалось чуть ли не зеленым. Затем она опомнилась, вздохнула и спросила:

— Ты действительно в это веришь, Зак?

— Я продолжаю тебе говорить одно и тоже — я не хочу тебя, чего бы ты там себе не напридумывала. Уйди…

Мне казалось, что перед глазами Шиары опустилась какая-то завеса. Чувства, отражавшиеся в них, внезапно угасли. Она заставила себя улыбнуться. Тишина. Она вытерла слезы.

— Ну что ж, значит будет Лиэм. А знаешь, шел бы ты, Зак… прямо в ад.

Я обрушился на нее, как удар молнии, и придавил своим весом к стене.

— Да я уже давно там. Сгорел уже даже… Умереть только припозднился…

Ушла, наконец-то… Боль настигла не сразу, я успел выпить полбокала — боль так резнула, словно меня раздирали на части. Я задумался. Никакого отзвука надежды, я мертв. Внутри была только темнота, пустота и невыразимая боль… Поскорее бы уже конец…

Продолжаю пить. Цель — напиться, как свинья, свалиться на пол и сдохнуть. Всеми путями иду к достижении цели. Следующий бокал. Я украдкой поглядел на Шиару — все, начиная с моего сознания до разгоняемой крови колотящимся сердцем, сосредоточилось на этой женщине, стоявшей меньше чем в десяти шагах от меня. Как она прекрасна. Танцует с каким-то ардорцем. Красивый, молодой…Подходит к ней, хорошая пара…Нет, Лиэм все же лучше…

Все, происходящее здесь, кажется мне таким неправдоподобным, будто из другого мира, казалось, все это какое-то видение, — просторная красивая пещера, белые ряды столов, танцующие пары — эта жизнь проходит мимо меня, проносится не задевая моей тьмы, я, мертвый, заглядываю в окна яркой, чужой жизни: не мой праздник — очертания лиц, улыбки, танцы, кивок головы, прикосновение плеч и рук — лучик счастливого мира, создававший впечатление моста, перекинутого через мою бездну. Но это лишь впечатление — в действительности уже ничто не могло преодолеть темноту и холод моего одиночества. У меня нет шансов. И на этом фоне — красивая, стройная фигура девушки в красном. Она — это пламя, солнце, озаряющее мое никчемное существование. На минуту я почувствовал, что она сильнее моего кровавого прошлого. Все эти ардорцы вокруг нее казались мне избранными счастливцами, потому что они были там, вблизи от нее. Все кроме меня…

Смотрю на нее. Я вдруг ощутил, как по спине пробежал холодок. Внезапное чувство овладевшее мной было столь глубоко и интенсивно, что, казалось, откликнулось эхом в этом пустом замкнутом пространстве. Наверное все вокруг услышали колокольный звон в моем сердце. Мое тело задрожало. Я и прежде ощущал силу… свою собственную силу в своих же мускулах, силу Владыки в своей жизни, своих братьев в бою… Но силу любви — такой любви, я еще не ощущал, до сих пор…Шиара одолела меня. Она полностью меня контролировала. Я впал в мгновенную слепую панику от этого открытия. Не хватало мне еще этого! Любви в моей падшей жизни. С женщиной я как-нибудь справлюсь, а вот с любовью к ней — не смогу. Ерунда все это — я уже любил, и она покинула меня, предала, ушла. Она мертва и теперь хранит мне верность навсегда, а я ей… Я не могу быть с Шиарой — обладание это утрата. Уже виски пить немыслимо, уже вино пить немыслимо, идет в душу и обратно возвращается… Еще стакан…

Взял свой бокал и шатающейся походкой ушел отсюда, подальше, это не мой праздник, не моя женщина…

Небо между облаками ярко-голубое. Все блестит и сверкает, словно после дождя. В той дикой природе чувствовалась глубина и сила. Я вздохнул полной грудью — война, вся эта кровь, страдания, взрывы — природа все это забыла, ей было на все наплевать — это было бытие, мощное, явное и открытое, без вопросов, без скорби и отчаяния. Природе было наплевать на нас, копошащихся и убивающих друг друга там, внизу.

— Привет, — ко мне подошел Сай. Сел рядом. — Чего не радуешься на празднике?

Я хмыкнул. Уж кто-кто, а Сай прекрасно знает меня, нынешнего. Зак и радость — это не совместимо.

— Ну что, обидел свою девушку? — Ко мне подошел Николас с другой стороны.

«Чего это они?»

— Она не моя.

Сай вздохнул: — Знаешь, идиот, глупость — это величайший дар. — Николас согласно кивает. — В принципе, это твое дело, но Шиара хорошая девушка и не стоит тебе, дураку, обижать ее.

— Да пускай она катится, креландка грязная… — и оттого, что заворошилось наглухо упрятанное сознание собственной неправоты, я растерялся и еще больше разозлился.

— Идиот, — тихо сказал Сай, умное лицо его было хмуро, нижняя губа плотно прикрывала верхнюю. Недобро щурился на меня.

— Каждый дурак, конечно, по-своему с ума сходит, — добавил Николас. Лицо его выражало подчеркнутое безразличие.

— Ну это же просто отлично! — Оживился Лиэм. — Зак, она тебе не нужна?

Я покачал отчего то ставшей очень тяжелой головой. — Не нужна…

— Она свободна?