Любовь и ненависть

Струнов выслушал Андрея внимательно, однако особого восторга не выразил. Пока что у него нет полной уверенности, что убитая — Суровцева. Он уже отдал распоряжение узнать, нет ли пропавших среди известных МУРу морфинисток. Хотя девяносто процентов имеющихся данных говорят за то, что убитая именно Суровцева. Да, он отдаст сейчас же распоряжение, чтобы вызвали Игоря Иванова к приезду Ясенева. Его надо допросить немедленно. Сам же Струнов сейчас едет в ансамбль «Венера»: нужно разыскать и допросить подругу Суровцевой — Лилю. А начальство торопит. Сегодня уже дважды интересовался ходом расследования начальник МУРа и звонил комиссар милиции Тихонов.

А гроза уже разразилась, сильная, небывалая, с ливнем. Солнца не было видно — его поглотила иссиня-серая туча, но парило, как в субтропиках. Никогда Андрей не испытывал такой духоты, разве что в бане. Казалось, все на нем мокро от пота. Кругом грохотало, удары грома раздавались один за другим, сливаясь в продолжительный гул, точно земля вздыхала своей могучей грудью. Молнии сверкали где-то за облаками тусклым матовым светом. И шум крупного дождя и ворчание грома — все было каким-то глухим.

Андрей, застигнутый дождем, стоял под козырьком входа в подъезд двухэтажного здания, в котором размещалось почтовое отделение. Рядом с ним стояло еще несколько человек. Женщины испуганно ахали, мужчины говорили, что такого еще никогда не было. А дождь лил сплошным потоком, вздувая на лужах пузыри. И вдруг Андрей увидел, как в приоткрытую дверь телефонной будки, сделанной из стекла и металла, той самой будки, из которой он только что звонил в Москву Струнову, вползло что-то огненно-жидкое, как струя расплавленной стали, собралось в огненный шар, покатилось по стенкам снизу вверх, затем что-то треснуло внутри будки, а сама будка, тяжелая, железная, поднялась вверх, как пушинка, невесомо, плавно полетела в сторону метров на двадцать и опустилась, не упала, не шлепнулась, а именно опустилась мягко и осторожно на середину улицы в большую, теплую пузырчатую лужу. Андрей был изумлен уникальным зрелищем. На его глазах действовала невидимая, но могучая сила природы. Неразгаданная и не объясненная загадка. Он слышал и читал о шаровой молнии, о самых невероятных, похожих на легенды, ее проявлениях, верил и не верил им, и вот сам увидел такое, что тоже больше походило на сказку, чем на факт. Пораженный, он смотрел на будку, ожидая что вот-вот она снова поднимется в воздух и полетит… И только новое зрелище оторвало его взор: на западе небо зазеленело, окрасилось в неестественный салатово-фосфорический цвет, будто там густо разбрызгана желто-зеленая пыль. И эта светящаяся переливами, зловещая масса неотвратимо двигалась на них. Сзади Андрея какая-то женщина в холодном ужасе негромко, но внятно произнесла:

— Господи, да это же конец света. — И, закрыв лицо руками, повернулась и удалилась в помещение.

Пока Ясенев добирался до Москвы, Струнов успел разыскать в ансамбле «Венера» Лилю. Разговор с этой певичкой вначале ничего обнадеживающего не предвещал.

— Соня Суровцева? — затрепетали синие Лилины ресницы. — Да, она работала у нас в ансамбле. Потом ушла. Или ее уволили, точно не знаю, вы спросите администрацию. Мы с ней дружили одно время. А как она ушла из ансамбля, с тех пор и не виделись… Ночевать? Да, иногда оставалась у меня. Знаете, она за городом живет, ну и поздно ехать боялась, мало ли что, шпана всякая… Как артистка? Конечно, талантливая. У нас все талантливые… Морфий? Я что-то слышала. Как будто из-за этого она и ушла… С кем дружила из мальчиков? Да как вам сказать? По-моему, ни с кем. А впрочем, не знаю, она скрытная. Потом, я же вам сказала, мы давно с ней не встречаемся… Игорь Иванов? Это кто такой? Что-то не помню. Игорь… Игорь… Это который на киностудии?.. Да, она с ним как-то встречалась. Но, по-моему, между ними ничего не было. Хотя не могу утверждать, может, потом, когда она ушла из ансамбля…

— Игорь Иванов, — вслух произнес Андрей, в раздумье вышагивая по кабинету Струнова, который только что информировал его о своей беседе с Лилей. — Иванов… Похоже, что он приложил тут свою руку. Ну что ж, займемся Игорем. Я пошел к себе.

— Добро, — сказал Струнов. — Но смотри, парень ушлый, на бога его не возьмешь. Прошел огни и воды.

— Знаю, встречались, — обронил Андрей, открывая дверь.

Войдя в комнату и поздоровавшись с Андреем, Игорь Иванов озорно улыбнулся маленькими губами, сказал тем развязно-дружеским тоном, каким разговаривают приятели:

— Соскучились по мне, Андрей Платонович?

— Еще бы! Жить без вас не могу. — В словах Андрея сквозило холодное и вежливое презрение. — Прошу садиться.

— Я тоже… соскучился, — обронил Иванов, садясь на стул. У него был озябший вид, несмотря на духотищу.

— Что ж не заходили, раз соскучились? — мягко спросил Андрей.

— Ждал приглашения. Без приглашения вроде бы неприлично. — Глаза Иванова поблекли и уставились в пол. Андрей еще раньше заметил за ним эту привычку — смотреть в пол тупо и бездумно.