Любовь и нежность

Пока Джон Пятнистый Лось изучал сено, разбросанное на полу, Слоун держал фонарь. Индеец обнюхал все углы стойла, пока не нашел место, где прятались двое мужчин. Внимательно читая знаки, оставленные ими, Джон добрался до маленького окошка, прорубленного в стене хлева. Потом вылез наружу и, разгребая снег локтями и коленями, нашел протоптанную несколько часов назад цепочку следов. Резко поднявшись на ноги, Джон побежал к лесу. Слоун напряженно ждал. Джон вернулся через несколько минут. Обведя своим острым взглядом охотников, он заключил:

— Двое мужчин схватили Утреннюю Зарю. Один несет ее. Мы должны идти.

Слоун обернулся к Джуси и Трю:

— Заберите ребенка к себе в хижину, возьмите с собой и Кэтрин, если она пойдет. Ада будет кричать, но на нее вы внимания не обращайте. Трю, как ты думаешь, Браун сможет взять след?

Трю только покачал головой.

— Он очень плох.

Слоун смотрел себе под ноги.

— Сделай все, что сможешь.

— Тебе нечего волноваться. Мы позаботимся о малышке, — угрюмо ответил Джуси.

Джон Пятнистый Лось говорил со своими воинами. Один из них вытащил из-за пояса томагавк и протянул его Слоуну, а сам вместе с другими пошел назад, к вигвамам шауни.

— Это гуроны? — спросил Джуси молодого вождя.

Джон презрительно скривил губы:

— Ни один индеец не оставит таких заметных следов. Но я приказал моим людям следить за лесом. Люди с реки увели Утреннюю Зарю.

— О Господи! Такая славная девушка! — горестно сказал мистер Свансон. — Может, возьмем мой корабль и…

— Нет. Я пойду. Ясный Глаз пойдет, — твердо сказал Джон. — Она его женщина.

— Да, так лучше, — согласился Трю. — Пусть идут Джон со Слоуном. Они найдут ее.

— Обязательно! Если только, если… — бормотал Джуси.

— Мы найдем ее, Джуси, — голос Слоуна звучал спокойно, хотя сердце тревожно сжалось. — На тебя с Трю я оставляю хозяйство.

— Да, Слоун, не беспокойся. Только найди нашу маленькую хозяйку.

ГЛАВА 23

Сознание возвращалось к ней медленно. Чериш тяжко застонала и снова провалилась в темноту, будто предпочитая не видеть больше, что с ней происходит.

Когда она снова пришла в себя, то увидела Слоуна и Джона Пятнистого Лося, неподвижно сидящих перед грудой раскаленных углей. Их лица были угрюмы, наверное, из-за нее, и Чериш постаралась собраться с силами. Казалось, она где-то по ту сторону жизни, а если и на этом свете, то родные лица в свете костра — сон или плод воображения.

Потом она опять погрузилась во мрак.

В третий раз она помнила, что громко кричала, плакала и звала Слоуна. Вот он и пришел, обнял, приподнял, зашептал на ухо ласковые, успокаивающие слова:

— Я здесь, Чериш. Ты спасена. Не плачь, милая. Мы здесь, с тобой, я и Джон, — говорил ее защитник.

— Спаси, спаси меня… от них… — Чериш рыдала и цеплялась за него.

— Я никому не позволю обижать тебя. Слышишь, они больше никогда тебя не обидят. — Он целовал ее волосы.

Через несколько минут Чериш успокоилась. Она подняла залитое слезами лицо; глаза ее потемнели от пережитого горя.

— Они ушли? — все еще испуганно спросила девушка.

— Да, любимая, их здесь больше нет. Все кончилось, мы с Джоном отнесем тебя домой.

Чериш вздрогнула от стыда, вспомнив перенесенные оскорбления. Она опасливо глянула вниз, ожидая, что порванное платье болтается где-то у колен, но увидела, что одета и укутана в шаль. Слоун прижимал ее сильными руками к своей могучей груди, и Чериш чувствовала, как взволнованно бьется его сердце.

— Я пошла в хлев посмотреть на корову. Они были там, наверное, ждали Аду, потому что все время говорили о женщине с корабля.

— Тсс… не думай о них больше.

— Я ждала вас, я знала, что вы меня найдете!

— Если бы не Джон, я не подоспел бы вовремя.

Слоун наклонил голову, посмотрел на девушку, отвел волосы с ее личика. На нем читались следы усталости и страха.

Джон Пятнистый Лось сидел всего в нескольких шагах от них, но лицо его в пляшущем свете костра разглядеть было невозможно. Чериш выскользнула из уютных объятий Слоуна и направилась к Джону. Она схватила его руку и прижалась щекой к темной ладони.

— Я не знаю, как благодарить тебя, Джон. Индеец высвободил руку и положил ее девушке на затылок. Также ласково он прижал ее голову к своему плечу, нежно растрепав огненно-рыжие волосы.

— Ты не должна благодарить меня за то, что я дышу, Утренняя Заря. Так же невозможно благодарить за еду, когда я голоден, за кружку воды. Я пришел к тебе потому, почему я живу. Знай, я всегда приду тебе на помошь. Мы не будем больше об этом говорить.

Чериш подняла голову и встретила взгляд глубоких темных глаз, сверкавших в темноте. В эту минуту голос Джона казался ей прекрасной музыкой.

— Не будем больше говорить об этом, — повторил он.

Слоун завернул девушку в одеяло. Она старалась забыть отвратительных преследователей и унижения сегодняшней ночи. Усталость и возбуждение клонили ко сну, и Чериш только радовалась этому. Боль в челюсти притупилась, но во рту чувствовалась неприятная горечь. Она вспомнила, как ее тошнило в лесу, и, хотя нужно было поскорее выбросить из головы неприятные воспоминания, любопытство все же взяло верх. Чериш спросила: