Любовь и нежность

— Они знают по этой части куда больше тебя. А Ора Делл их любит, понимаешь? А тебя она не знает и не любит, — и Слоун принялся разогревать мясо в очаге.

Его слова не произвели никакого впечатления. Ада продолжала, будто и не слышала:

— Я приказываю привести девочку сюда. Видишь ли, я возвращаюсь в Вирджинию и беру ее с собой. Ты меня слышишь, Слоун?!

— А как же. Такие вопли можно услышать даже с улицы. Так вот, ты Ору Делл не возьмешь… никуда. А ты меня слышишь?

— Ну, я тебе покажу! Как только с низовьев пойдет корабль, я уезжаю! Ноги моей здесь не будет! И ты меня не остановишь. Я уезжаю и беру с собой ребенка. Я хочу денег, Слоун. Мне нужны деньги, отдай мне ту часть, что ваш отец оставил Слейтеру. Как законная жена я имею на них право по завещанию. Дядя Роберт сказал, что я внесена в список наследников. Или же твой дорогой, правоверный папаша оставил все для тебя одного? Вряд ли он решил позаботиться о твоей лесной нимфе, грязной потаскушке, которую ты вытаскивал из болота. Эта дрянь тебе скоро надоест, и ты вернешь ее обратно в лес! Шлюха, которая радостно раздвигает ноги перед твоим смазливым индейским дружком!

Ада металась по комнате, как зверь в клетке, легко бросая эти грязные слова, а ее лицо было искажено злобой и потеряло всякую прелесть. Слоун отрешенно смотрел на нее, думая: как эту женщину мог любить его брат?

— Я не позволю так со мной обращаться, понятно? Не позволю! Как ты смеешь держать в своем доме эту мерзкую дрянь! Ты когда-нибудь собираешься от нее избавляться? — Ада на минуту остановилась, ожидая ответа, но Слоун молчал, и она продолжала метаться. — Я хотела бросить все, выйти за тебя замуж и остаться с тобой и девочкой в этой глуши. У тебя были бы жена и дочь. Но нет, тебе нужно связаться с оборванкой, с какой-то приблудной вертихвосткой, которая даже не умеет правильно держать вилку. Знай, дядя Роберт сказал, что ты должен будешь вернуть мне эти деньги. Знаешь, он женился. На такой благочестивой, богобоязненной женщине. Она напоминает ходячий молитвенник. Вдова Калеба Грэхэма. Она мне никогда не нравилась, и она меня просто не переносит.

Ада развернулась и, шурша юбкой, подошла к окну.

— Я никогда не могла понять, Слоун, почему ты живешь в таком месте? Неужели из-за ваших соседей Тойри ты сбежал из Вирджинии? Сюда, в эту Богом забытую глушь? Слейтер был бы жив, если бы ты остался в Вирджинии. Ты понимаешь, что натворил?

Теперь она повернулась к Слоуну, ожидая, что он будет возражать. Но ее собеседник по-прежнему молчал.

— Его смерть лежит на твоей совести. Это все твоя вина, слышишь? А теперь ты хочешь разлучить его жену с ребенком. Нет, не так. Ты хочешь вышвырнуть жену и оставить себе ребенка. Ты ублюдок, Слоун! Негодяй, мерзавец, сукин сын!

Ада подошла к нему вплотную. Огромные, полные ненависти глаза, руки, сжатые в кулаки, — она, казалось, была готова на него броситься.

— Да скажи же, наконец, хоть что-нибудь! — взвилась Ада.

Ответ Слоуна прозвучал на удивление спокойно:

— Мы поговорим об этом позже. Нет никакого проку в разговоре, если ты так горячишься. Завтра ты успокоишься, и мы все обговорим.

— Позже, позже, позже! У тебя никогда не было на меня времени, Слоун. Но я до тебя добралась через Слейтера. Твой драгоценный брат любил не кого-нибудь, а меня! Меня! И ты прекрасно это знаешь. Он меня боготворил. И знаешь, что я ему сказала? Что ребенок — твой. Что ты меня соблазнил. Вот что я ему сказала! — и она истерически засмеялась, опустив руки и запрокинув голову. — Как думаешь, что он сделал? Он ударил меня. Это было замечательно. Думаю, в первый раз за все время он сделал что-то серьезное. Ведь от его нежности и заботы просто тошнило.

Слоуну захотелось се удавить. Она ждала от него действий, провоцировала, но он решил не позволять себе необдуманных поступков, о которых потом может пожалеть. Поэтому заставил себя снисходительно улыбнуться.

— Слейтер не поверил ни единому твоему слову. Мы говорили с ним после того, как ты сбежала. Я убедил его в том, что не мог быть отцом ребенка. Я был за тысячу миль от тебя за месяц до и месяц спустя после зачатия малышки. К тому же, Ада, Слейтер доверял мне.

Слоун протянул руки и оттолкнул Аду от себя. Она отошла в дальний угол комнаты, села на кровать, спиной оперлась о стену, руки положила на колени, опустила веки. Казалось, она задремала.

Теперь он с ясностью почувствовал, как опасна эта женщина. Нужно избавиться от нее, увезти подальше от Чериш и ребенка. Только непонятно, как быть с бедной Кэтрин. Об этом надо поговорить с Пьером. Он наверняка что-нибудь придумает.

Все время, пока Ада произносила свою тираду, Кэтрин сидела с Чериш в спальне. Когда все стихло, она тихонько вошла в комнату и стала накрывать стол к ужину.

— Как она? — спросил Слоун с беспокойством.

— Заснула. — Кэтрин обнадеживающе улыбнулась.

Войдя в спальню, Слоун подбросил еще дров в очаг и подошел к кровати спящей девушки, ласково погладил рукой по бледной щеке. Потом быстро вернулся в большую комнату. Ада легла и отвернулась лицом к стене.