Любовь и оргазм

Лечение Джона продолжалось около года. Он приходил ко мне раз в неделю. Во многих отношениях ему стало лучше, но проблема гомосексуальности не была решена. В конце курса он стал проявлять больше тепла и нежности к бывшим подружкам и знакомым девушкам, но это немедленно вызывало потребность в гомосексуальных встречах. Он заметил, что ищет таких встреч в ночь перед сеансом лечения. К счастью, они стали приносить ему все меньше удовлетворения; возможно, он начал понимать, насколько неудовлетворительными они были на самом деле. К концу лечения он стал признавать, что когда «все заканчивается, я чувствую себя неудовлетворенным, как это всегда бывает после секса». Основные черты болезни Джона наблюдались и при лечении других гомосексуалистов, хотя, конечно, каждый из них имел свои особенности.

Другого гомосексуалиста, которого я лечил, звали Макс. Он обратился ко мне после ареста на вокзале, в туалете, где он приставал с сексуальными предложениями к мужчине, оказавшимся агентом полиции. Макс был женат, у него было трое взрослых детей, но он почти не имел сексуальных контактов с женой. Его уже не впервые задерживали за нарушения порядка, связанные с сексом. За несколько лет до этого он попал под следствие за попытку соблазнения двух подростков.

В физическом отношении Макс имел много отклонений, характерных и для Джона. Его тело было твердым и негибким, мышцы были сильно сокращены, подобно туго сжатым пружинам, так что ему было трудно даже согнуться или разогнуться, а в области таза совсем не было гибкости. Напряженность отражалась и на лице, имевшем острые и угловатые черты; голос был высоким и тонким, лишенным тепла и модуляций. Он носил очки, так как был близорук, но никогда не смотрел прямо на собеседника; а без очков его глаза казались безжизненными и невыразительными.

Обычно Макс старался сдерживать свои гомосексуальные влечения, иногда мастурбировал, но без особого удовлетворения, и вообще пытался уменьшить до минимума свои сексуальные чувства. В этом ему содействовали две черты: крайняя напряженность тела, уменьшавшая общую чувствительность, и чрезмерная активность, проявлявшаяся в постоянной смене поз и в принужденных движениях. К сожалению, это не помогало ему при стрессах, вызванных необычными обстоятельствами, вроде тех, что закончились его арестами. Он был очень озабочен и возбужден в связи с предстоящими переменами на работе и никак не мог справиться с волнением. Как и в случае с Джоном, возбуждение сразу передавалось на гениталии, и потребность в сексуальной разрядке была так велика, что он рискнул подойти к незнакомцу, хорошо зная о том, что сыщики часто дежурят в общественных туалетах, чтобы ловить извращенцев.

Я уже высказывал мысль, что сексуальность – это функция всего тела. При нормальных условиях тело сдерживает возбуждение до возникновения подходящей ситуации, облегчающей сексуальную деятельность. Но когда тело потеряло живость (как в случае с Джоном) или перенапряжено настолько, что неспособно сдерживать возбуждение (как у Макса) – гениталии получают такой заряд напряженности, что разрядка требует немедленных действий. Вообще вся гомосексуальная деятельность характеризуется принужденностью (компульсивностью), которая, к сожалению, иногда присутствует и в гетеросексуальных отношениях. Переживая генитальное возбуждение вынужденного характера, испытывая сильный страх перед женщинами и неспособность получить удовлетворение от мастурбации, гомосексуалист попадает в отчаянное положение. Он ищет встречи с партнером, невзирая на опасность и неизбежное разочарование.

Могут спросить: насколько верно приведенное описание? Разве нет гомосексуальных пар, поддерживающих отношения годами, к удовлетворению обоих партнеров? Действительно, такие отношения могут продолжаться по многу лет; например, в случае с Джоном – 9 лет. Однако сомнительно, что они могут доставлять настолько полное удовлетворение обеим сторонам, что могут стать полноценным образом жизни; этого почти невозможно достигнуть из-за самой природы гомосексуальной личности. Обычно один из партнеров чувствует себя в ловушке, из которой нет выхода. Хорошо известны ревность, обиды и вражда, связанные с такими отношениями. Так, К. Аллен в работе «Проблема гомосексуальности» указал, что «убийства среди гомосексуалистов – обычное дело», и заявил, что главная особенность гомосексуальности – то, что она вызывает столько несчастий. Среди психиатров утвердилось мнение, что гомосексуал в лучшем случае – незрелая личность, а в худшем – шизофреник или параноик. Согласно моему опыту, элемент гомосексуальности можно найти у любого шизоида или шизофреника. Обратное заключение тоже верно, так как все гомосексуалы проявляют определенные шизофренические черты, хотя и не являются клиническими больными. Итак, если мой анализ дилеммы гомосексуальности правилен, то проблема требует двойного подхода: и психологического, и физического.