Любовь и полный пансион (СИ)

Присмотрелась – так и есть, это был Харден. Я узнала высокие дома квартала Роммель, шпиль Ратуши и круглую башню Магической Гильдии. Дальше шли черные строки текста, по которым я лишь мазнула взглядом, подумав, что прочту все подробности позже.

Перевернула страницу и… увидела саму себя.

Вернее, девицу с моей внешностью на маг-принте, которая, нервно пригладив торчавшие из косы волосы, поспешила через вестибюль «Охотничьего Уголка» навстречу к мэру.

Да-да, головы животных на маг-принте получились во всей красе, никто не собирался о них забывать. Зато я вышла так себе.

Лицо у меня было порядком растерянным, тогда как мэр выглядел торжественно и величаво. К тому же его кривой галстук оказался повязан ровно, потное лицо вовсе не блестело, а еще куда-то пропал выдающийся животик и с концами испарилось грязное пятно с манжеты.

Мэр на маг-принте выглядел стройным красавчиком, за несколько часов сбросив лишний вес, а заодно и помолодев лет так на десяток. А то, глядишь, и больше.

Но как же так?!

Это… Это же какое-то приукрашивание действительности!

К тому же если в редакции взялись ее приукрашивать, то могли бы позаботиться и обо мне! Нет, лишнего веса у меня не было, да и возраста мне убавлять не нужно, но что им стоило убрать этот выбившийся локон, вечно лезущий мне в глаза, и растерянное, даже напуганное выражение с моего лица?!

Могли, но, так сказать, не смогли.

Под маг-принтом красовалась надпись: «Новая владелица «Охотничьего уголка» отдала все до единой комнаты своего дома пострадавшим в катастрофе дирижабля».

Прочла дальше – меня очень хватили, и на свет даже не всплыло то, что мой дядя умудрился довольно дорого продать родину и сделать это несколько раз.

Так что причина народной любви мне стала предельно ясна.

Пожала плечами – ну что же, я ни о чем и ни у кого не просила, и мой поступок шел от чистого сердца. Но я была благодарна за помощь, которую мне оказали люди в Монрее, потому что, признаюсь, на данный момент у меня оставалось только шестьдесят пять лирей, а это было очень и очень мало.

Перевернула еще одну страницу, найдя короткую заметку о мужестве магички Эстер Миллс, которая спасла из огня почти дюжину человек.

Подумала, что о ней нужно было писать на главной или второй странице, а вовсе не обо мне. Велика же моя заслуга – мой дом всего лишь по стечению обстоятельств оказался рядом с госпиталем!..

Взглянула на картинку – похоже, ее достали из архивов столичной академии. Эстер, удивительно красивая в ученической мантии, которая очень ей шла, улыбалась открыто, с явным удовольствием позируя на маг-принт.

Глядя на нее, мое сердце снова разболелось, а к глазам прилили слезы. Но что я могла сделать, если для нее уже было сделало все, что в человеческих и магических силах?! Даже больше – Вест Кроули был готов пожертвовать собой, лишь бы она осталась рядом с ним чуть дольше, чем ей отвели Боги.

Размышляя об этом, сказала извозчику, что у меня осталось последнее дело в центре, после чего мы сразу же возвращаемся в «Охотничий Уголок».

И еще, что много времени это дело не займет.

Нотариальная контора находилась как раз через две улицы от газетного киоска, и я решила, что быстро войду, задам господину Броккету свой вопрос, затем послушаю, с какими словами меня оттуда выгонят, после чего отправлюсь домой.

Оставив извозчика дожидаться под дверью трехэтажного здания, я уверенно осуществила первую часть плана. Быстро поднялась на второй этаж, затем постучала в дверь с латунной вывеской, гласившей, что именно здесь находится нотариальная контора Николаса Броккета.

Дверь распахнулась, и я предстала сперва пред строгие очи пожилой секретарши, а затем перед молодым помощником с копной волос цвета спелой пшеницы и уверенной, хотя и тяжелой челюстью. После чего, назвав сперва одной, затем второму свое имя и объяснив цель визита, вошла в кабинет королевского нотариуса.

Вернее, стояла уже под его хмурым взглядом.

Он был в годах, светлые волосы посеребрила седина, но бульдожья челюсть и цепкий взгляд Николаса Броккета казались неподвластны времени, ясно давая мне понять, что мольбами и просьбами его не разжалобить.

Но я все равно попыталась.

Изложила свою просьбу, на что господин Броккет ответил мне непроницаемым взглядом. На это я не растерялась, заявив, что он единственный в состоянии мне помочь. И еще, что для меня это очень важно – потому что где-то в Монрее есть человек, который очень сильно благодарен моему папе.

Я тоже очень сильно хочу его отблагодарить. А еще узнать причину его столь щедрого и благородного поступка.

Вместо этого я наткнулась на стену равнодушия и… профессиональной этики господина королевского нотариуса.

- Мисс Дорсон, сведения о своих клиентах я не разглашаю, – вот что он сказал, – и помочь в вашем случае никак не смогу, – после чего указал мне на дверь.

Вот и все.

Наша с ним беседа вышла краткой и бессодержательной. Правда, напоследок Броккет заявил, что он рад, что старый дом достался мне и послужил благому делу – оказалось, газеты он все же читал, но никаких скидок для меня у королевского нотариуса не предвиделось.