Любовь и прочие яды

Какие у него потрясающие руки! И почему я раньше этого не замечала? Это же просто преступление – игнорировать его руки! Такие крупные, натруженные фехтованием ладони, что мои ладошки в них просто утонули. Сильные пальцы оказались внезапно нежными. А широкая грудь, к которой я была прижата спиной? О, какая неоднозначная позиция! Я замерла, стараясь не дышать, и тихо млела от внезапно нахлынувшей нежности прикосновений.

Сквозь сладкий розовый туман были еле слышны тяжелый вздох и бормотание: «М-да, потеря бойца».

Очнулась я оттого, что на меня нос к носу пялилось какое-то кошмарное чудовище. Глаза – черные провалы, щеки – зеленые круги, брови фиолетовые, на подбородке монохромные полоски, а на лбу вообще красная по желтому крапинка.

– Мамочки… – жалобно пискнула я, сползая по стене.

– Соберись, тряпка! – грозно рыкнуло чудовище очень знакомым голосом.

Спустя еще пару минут я проморгалась и поняла, что чудовищ нет, зато есть очень недовольный Винсент.

– Очнулась? – недовольным тоном спросил он.

– Угу.

– Говорил же, надо было тебе сидеть в комнате.

– Возможно, – не стала я спорить с очевидным. – Но я уже здесь. Открыл?

– Прошу. – Парень сделал приглашающий жест, и мы просочились в библиотеку через приоткрытую дверь.

* * *

Внутри все было как обычно, за исключением одной маленькой детали – света нет. Вообще. Никак. Совсем. Мы зашли и встали на границе тьмы и блеклого освещения коридора.

– Может, это, наколдуешь какой световой шарик? – предложила я Винсенту.

Маг он, в конце концов, или где?

Но вместо такого простого и изящного заклинания света парень сделал пару шагов в сторону и растворился в темноте. Точнее, должен был раствориться, но благодаря маменькиным отчаянным попыткам сделать из меня мага я употребила столько зелий разной степени запрещенности, что сейчас преспокойно видела в темноте. Но не говорить же об этом первому встречному-поперечному? Пусть даже у него такая потрясающе широкая спина. И поясница. И… все, что ниже, да, тоже очень перспективное.

Так что, пока я снова погружалась в блаженный розовый туман, Винсент прошелся вдоль стены и нащупал магический рубильник.

Щелк!

Вообще, по закону жанра, сейчас должна начать выть сигнализация. Братья рассказывали, что у них в библиотеках стояло сто тысяч ловушек и сигналок, чтобы хватать и отпугивать, и снова хватать нерадивых полуночных студентов. Но у них там библиотека была филиалом бестиария: живые книги, демонический персонал и лич-библиотекарь, так что охранные системы более чем оправданы.

Но мы таким разнообразием персонала похвастаться не могли, да и среди малого количества книг ценных не имелось от слова «совсем». Поэтому после оглушительного щелка ничего не произошло. Ну кроме того, что включилось дежурное освещение.

– Ты опять? – устало спросил Винсент, подходя ко мне.

Я моргнула: боевой раскрас парня развеивал приворотный дурман похлеще ушата холодной воды.

– Нет! – соврала я. – Я в норме!

Винсент посмотрел скептически, но спорить не стал – не до того.

– Ладно, – кивнул он, – идем.

И пошел. Вперед!

– Стоять! – воскликнула я, хватая его за рукав и понимая, что сейчас опять будут плечи, пояс и то, что ниже. – Ты же тут ничего не знаешь! Я пойду, а ты за мной.

И, обогнув парня по дуге, очень уверенно устремилась к стеллажам, о содержании которых не имела ни малейшего представления.

Спустя полчаса бессмысленного блуждания меж полок Винсент начал что-то подозревать.

– Ты понятия не имеешь, что мы ищем.

– Ты тоже, – легко согласилась я.

За спиной раздалось невнятное рычание: кажется, магу мой ответ не очень понравился.

– Расслабься. У нас практически нет литературы, мы успеем за ночь библиотеку вдоль и поперек исходить.

– То есть как «нет литературы»? – с некоторым ужасом спросил Винсент.

– Очень просто, – пожала я плечами, останавливаясь у одного из стеллажей и рассматривая корешки. – Пассивно одаренных мало, еще меньше тех, кто имеет желание и возможность обучаться. Вот меня, например, не хотели отпускать… – сказала я и прикусила язык.

С моей легендой о сиротке из приюта при храме это вообще мало вязалось.

– Да, жрецы не любят отпускать одаренных детей, – внезапно согласился парень, и у меня отлегло.

Ровно до того момента, как он задал вопрос:

– Как же ты сбежала?

Сбежать из храма – любого, не обязательно столичного – задача нетривиальная. Особенно если все вокруг знают о твоей полезной уникальности. У одного из моих братьев близкий друг был как раз из этих, сбежавших храмовых сирот. Невероятно сильный маг! Очень перспективный. Брату даже почти не пришлось уговаривать отца принять его друга в наш клан – такой ценный кадр был. А вступать в открытую конфронтацию с нашей семьей ни один жрец не решится в здравом уме и твердой памяти…

Но все это не отвечало на вопрос, как же я совершила гипотетический побег из гипотетического храма.

– Долгая история, – медленно проговорила я, изображая жуткий интерес к корешкам.

– И наверняка увлекательная? – поинтересовался Винсент, подошедший как-то слишком близко. Опасно прямо-таки.

– Отойди, – прошипела я. – А то я опять буду считать розовых кроликов.