Любовь и прочие проклятья

– Гейб, и в чем секрет? – поинтересовалась Вилли после воспитательной паузы. – Почему это вдруг наш папа начал так хорошо готовить? Последние пару недель мы просто в кулинарном раю.

Гроул хмыкнул, но по нему было видно, как ему приятно.

– Я попросил мейсис Беггинз открыть кулинарные курсы, – не стал он делать тайны. – После того, как я поймал ее орчонка, я её любимчик, ты же знаешь. Ходим туда с Маком.

Мак махнул ложкой, а Гейб продолжал:

– Он клеит горожанок, которые заглядывают туда якобы учиться, а на самом деле пофлиртовать с ним, а я, как видишь, постигаю науку кулинарии. Оказывается, все дело в точных пропорциях и времени. И в терпении.

– И в любви, – добавила Вилда нежно.

– Да. – Он подошел сзади и обнял ее. – И в любви.

Эпилог третий, философичный

Дракон Миль-Авентис, зачем-то несколько лет назад согласившийся вступить на должность ректора Веншицкой Магакадемии (хотя причина была проста – банальная скука), изучал смету на магические ингредиенты, лениво раздумывая, испепелить бумажку или в кого-нибудь превратить преподавателя создания магических амулетов, который безбожно клал часть денег себе в карман. В это время распахнулась дверь и секретарь хорошо поставленным голосом оповестила:

– К вам посетитель, мейз ректор!

– А, волчонок, – увидев посетителя, приподнял брови дракон и отложил бумаги. – Как давно мы виделись у дома этого похитителя виверн, два года назад?

– Три, – поправил гость.

– Пришел просить об исполнении какого-нибудь желания?

– Нет, – покачал головой Гроул. – У меня все есть, и во многом благодаря тебе, старейший. Пришел поблагодарить. – Он достал из сумки резную коробочку и протянул ректору.

Миль-Авентис покрутил ее в руках со слабым предвкушением. Отодвинул, чтобы подождать подольше – не так часто он испытывал это чувство, – и жестом пригласил посетителя садиться.

– Теперь я вижу, что ты уже не волчонок, а волк, – сказал он. – Меня обычно благодарят историей, поэтому присаживайся и рассказывай, что с тобой случилось, а подарок я открою в конце. Только с самого начала рассказывай, чтобы я знал: как проклятие, которое было на тебе, обернулось благословением. А нам сейчас принесут вина.

– Я не люблю вино, – попытался отказаться Гроул.

– Тогда сделай вид, что пьешь, – отмахнулся дракон. – Рассказывай.

Гейб никогда так долго не говорил. Он пригубил вина, когда совсем пересохло горло, и далее рассказ о его мучениях с младенцем пошел веселее, да и Миль-Авентис стал подхохатывать. С улицы раздавались голоса студентов, в приемной то и дело кто-то хотел прорваться к ректору, но дракон в какой-то момент бросил на дверь заклинание, и шум перестал быть слышен.

– Мне почти сразу после нападения бандитов пришлось заступить на должность начальника полиции. Полковник Норминн сказал: «Ты пока думаешь, Гроул, подхвати дела, наведи там порядок, бумаги разбери. А там посмотришь. Захочешь – останешься, нет – держать не буду. Но сейчас никого, кроме тебя, я быстро на эту должность не найду».

– И ты, конечно, согласился, – кивнул дракон.

– Из уважения к полковнику. Он много сделал для меня. Да и я не мог никак решиться. Понимал, что если брошу полицию, то затоскую без погонь и арестов, а если не брошу, то не будет времени на мастерскую. А два дела не позволят мне уделять время семье.

– А жена что говорила?

– Так жена меня и успокоила, – улыбнулся Гейб. – Сказала: «Попробуй, вдруг получится все совмещать? Уволиться действительно всегда успеешь». И, как ни странно, у меня действительно все получилось. Город наш, Сибай, сонный, преступлений в нем немного, подчиненных у меня оказалось всего двенадцать людей и нелюдей, включая телефонистку и уборщицу.

– И поэтому выбирать не пришлось?

– Точно. До трех дня я в форме, а вечерами и на выходных Вилли выделяет мне пару часов среди семейных забот, чтобы мастерить и вырезать в свое удовольствие. В Сибае никто никуда не торопится и готовы ждать комод или кровать от меня. Да и дети прибегают, просят зверюшку или свистульку. Ринор уже пытается вырезать, будет из него толк.

– Это хорошо, – искренне сказал дракон. – Мне самому интересно, что получится. Можно ли изменить судьбу?

– Я уверен, что можно, – твердо ответил Гроул. – Моя же изменилась.

Миль-Авентис задумчиво кивнул, покрутив в ладони бокал с вином. Он не говорил ничего, и поэтому Гейб просто тихо продолжил рассказ – историю нужно было дарить до конца.