Любовь и прощение – лучшие лекарства от всех болезней в любом возрасте

Поясню: рука + правая сторона тела = связанный с женским полом страх меня не любят, что заставляет интенсивной работой выслуживать любовь. Рука воспротивилась такой работе. Рука работала бы охотно, если мужчина освободил бы стрессы, но мужчина упрямится – я же не жалуюсь на этот стресс, значит, его у меня нет.

Спорить я не собираюсь. Не хочет выздороветь, значит не хочет! У каждого человека есть право быть здоровым или больным, только больному следовало бы знать, что он излучает негативную энергию на свое окружение и в первую очередь на семью. Рано или поздно это приводит к семейным конфликтам.

...

От равновесия в семье зависит равновесие скелета детей, так что разумнее было бы начать думать.

Таз мужчины в развороте просел влево и назад. Он не мог и предположить, что начавшееся в детстве недомогание в коленях произошло и от этого. В доме господствовала мать, отец был подавлен и держался в тени. В жизни отсутствовало продвижение вперед, желания, как матери, так и отца были больше, нежели возможности достичь желаемого. Отцовский страх меня не любят разрастался, и в пожилом возрасте отец стал все больше удивлять всех, включая себя, приступами раздражительности и злобы. Сын начал внутренне протестовать против всего этого, но от страха меня не любят держал язык за зубами. Всю жизнь ходил он молчаливым страдальцем. Урок ума ему не придал, дух сопротивления по отношению к матери (женскому полу) растет, а выслуживание любви продолжается так, что теперь тело отказывается подчиняться принуждению. А того, что любое принуждение есть злоба, мужчина не знает.

...

Протест является злобой, даже если она никогда не выражается в словах и в поступках.

Телу нужно, чтобы мужчина простил злобе и духу сопротивления, вызываемому в нем господством женщин. Телу нужно, чтобы простили главенству женщин и своему страху меня не любят. Реакция мужчины не заставила себя ждать: «Какой в этом толк, если все равно всякий раз, когда я прихожу к матери, опять что-нибудь случается. Опять что-то не в порядке или сломано! Опять Я должен это наладить. И так всегда, всегда…» Свое мнение он не считает преувеличением.

Страх, что все равно его опять заставят делать все против воли, порождает ситуацию, где ему дают этот страх испытать. Вспомним – остов есть отец, таз – семья. Костяк человеческого тела является самой элементарной системой рычагов.

Уравновешенный рычаг работает, как часовой механизм, даже при сильном перенапряжении мышцы, как правило, не болят. Но когда таз перекошен, то позвоночник уже не может стоять прямо – он либо искривляется, либо натянут как лук и выводит из равновесия и плечевой пояс. Это в свою очередь нарушает двигательные функции рук. Мышцы и сухожилия долго не выдерживают состояния неуравновешенного перенапряжения. Без приведения костяка в равновесие их нельзя вылечить полностью.

Мужчина обычно выбирает в жены женщину, похожую на мать. И этот мужчина не явился исключением. Даже если жена не такая, все же у мужчины уже сформировалась оценка. Мужчина, который наконец-то, в 45 лет, выкроил время между материнскими делами, чтобы заняться своей работой и выслужить любовь жены, теперь боится, что мать будет все больше претендовать на его помощь. Как ни вертись, но сил и времени не хватит. Все равно с ним никто не считается.

Так и случилось – иначе было бы против законов природы. И главный рабочий инструмент мужчины – рука – отказался работать. На помощь пришло тело, чтобы можно было с полным основанием сказать: «У меня болит рука, я не могу делать то, о чем вы просите».

Этот мужчина был хорошим человеком, работягой, но от его стараний было меньше пользы, чем он ожидал. Из-за чувства вины он испытывал постоянный страх, что им не довольны, да и сам он стал недоволен собой и другими. Страх перед требованиями, неудачами, увечьями притягивал именно то, чего он боялся. Он не знал закона природы, согласно которому подобное притягивает к себе подобное. Раздражение, сожаление и негодование усиливали депрессию.

Печень есть средоточие злобы и гнева. Начала давать о себе знать желтуха, возникшая в юности от страха перед злостью, но это недомогание мужчина объяснял неправильным питанием, хотя не мог не признать, что когда понервничает больше обычного, начинает пошаливать печень. Свойственное эстонцам упрямство не позволило ему поначалу понять сущность своей болезни.