Любовь и Разум

–Дорогой наш сынок, – соглашалась Иллиана с мужем, – хоть ты теперь имеешь свою семью, но мы тебя родили и теперь не можем оставить в беде.

–Какой же выход? Мы полностью изолированы и не можем предпринять каких-то решительных действий, – растерявшийся, слабовольный Иллиан обращался за советом и помощью ко всем присутствующим.

–Мы, действительно, находясь здесь, имеем немного вариантов, – вступил в разговор Лютый, – мне представляется, только голодовка родителей окажет решающее воздействие на ваших руководителей.

–Надо обдумать это предложение, – соглашался Иллианий.

–Только уменьшение потребления энергии из подпитывающего канала будет замечено с внешней стороны. Они поймут наш протест и не допустят голодной смерти уважаемых, заслуженных генианцев.

–Кажется, другого выхода у нас нет, – принял решение за себя и за жену Иллианий. – Мы больше не будем подходить к подпитывающему каналу.

–Папа, это может плохо для вас закончиться. Я не хочу, даже ради моей любви к Калеоне жертвовать вашим здоровьем.

–Я не думаю, что наши члены контрольной комиссии столь жестоки, чтобы допустить гибель своих соотечественников даже ради соблюдения законности.

Лютый торжествовал. Коварство и его находчивость, благодаря существующему в природе чувству любви, побеждают разум и законность.

С этого момента Иллианий и Иллиана не потребляли подпитывающей энергии. Их сын Калеоний мучился при виде угасающей энергетической мощности родителей и неоднократно предлагал закончить голодовку.

–Мама, скажи отцу, чтобы вы прекратили голодать. Я не выдержу ваших мучений,– говорил с искренним чувством жалости Калеоний.

–Нет, сынок, – отвечала мать. – Мы приняли решение, и менять его не будем.

–Я думаю, что скоро оттуда, снаружи, – поддерживал Лютый семью Иллианиев, – поступят для нас благоприятные решения. Я знаю из своего опыта, что начальство боится летального исхода на подопечной территории.

–Какого исхода, кореш? – испугался Калеоний употреблённого в отношении родителей термина. – Я даже думать об этом не хочу.

–Вот и я тоже, – подтвердил Лютый.

Он сам продолжал усиленно питаться, потребляя часть предназначенной для Иллиана и его родителей энергии. Полностью всю поступающую энергию он не забирал, чтобы по оставшейся части снаружи можно было узнать о голодовке внутри ячейки.

Несколько дней усиленной подпитки сделали энергетическую сущность Лютого настолько мощной, что он уже почти достиг величины энергетического сгустка Иллиания, который слабел с каждым днём.

Однажды перед очередным сеансом кормления вместо канала подпитки открылось входное отверстие, и внутрь ворвался мощный энергетический поток хаотического нагромождения. Перед вечно спокойной, полузабытой тюремной ячейкой собралась «толпа» возмущённых генианцев, выкрикивающих разные призывы и требования.

–Пора отпустить Иллиания и его семью! – требовали одни.

–Не допустим гибели честных генианцев! – кричали другие.

–Как же это возможно? Голодовка на нашей Гениании! Это непостижимо! Что скажут о нас на других планетах?

–Требуем! Требуем! Свободу!

Для арестантов такое событие было, с одной стороны, желанным, а с другой – неожиданным.

Лютый свою радость не скрывал.

–Вот видите, – говорил он соседям, – это то, что нам надо было. Общественность за нас. Мы победили.

Иллианий своим ослабленным воображением не мог достойно оценить происходившее действо за пределами ячейки и только загадочно смотрел на жену. Иллиана, более чувственное существо, радовалась предстоящему освобождению и только тихо говорила, не адресуя никому конкретно свои слова:

–Мы молодцы. Своей настойчивостью мы добились того, чего хотели. Теперь нас освободят. Все этого требуют!

Появились, наконец, и члены контрольной судебной комиссии. Не заходя в капсулу-ячейку, они огласили решение последнего заседания комиссии:

–Иллианий, Иллиана, и Калеоний, вы свободны. Можете покинуть пространство герметичной тюремной ячейки.

Из толпы генианцев выстрелил такой энергетический всплеск, что даже внутри ячейки было трудно выдержать его напора.

–Вместе с осуждённым Лютым, – ответил Иллианий на оглашённое решение комиссии.

–Я не могу оставить здесь своего кореша, – поддержал его Калеоний.

«Смиренный» Лютый слушал словесную перепалку генианцев и упивался своими выдумками, победой над идеальными созданиями планеты Гениании. Даже там, на Земле, где Лютый чувствовал себя, как рыба в воде, он не добивался таких успехов.

–Свободу! Свободу! – продолжало доноситься из скопища энергетических сгустков, которые беспрерывно двигались, перемещались и менялись размерами. Общий, суммарный потенциал всех собравшихся был велик и вынуждал членов комиссии быстрее закончить процесс освобождения Иллианиев.

–Мы обязаны принудительно выполнить решение комиссии, – говорили они Иллианию и его семье. – По-другому мы поступить не можем. И генианцы того же требуют.

–Генианцы требуют свободу всем, – парировал Илианий, – и законсервировать навсегда эту ненавистную ячейку. Наши предки давно и мудро так поступили.

–У нас есть постановление комиссии.