Любовь и слава

– Осторожнее, – сказал Тревис, когда они забрались в повозку, – кажется, у него сильные боли. Я не знаю, насколько серьезно он ранен.

– Что случилось? – спросил санитар, поднимая Сэма за ноги, в то время как его помощник ухватился за плечи. – Перестрелка?

– На него обрушилась шахта. Я достал его из-под завала. Он пытается говорить, но у него из носа течет кровь.

Они уложили его на носилки и осторожно вынесли из фургона.

– Побыстрее, пожалуйста! – нетерпеливо крикнула стоявшая в дверях женщина. – У меня еще огнестрельное ранение, и я хочу осмотреть этого больного до начала операции.

Тревис поднял голову и увидел ее силуэт в дверном проеме, в ореоле мягкого света. На женщине был белый халат. Двое санитаров внесли Сэма по лестнице и исчезли в глубине больницы, за ними ушла и женщина в белом. Тревис успел заметить мелькнувшие золотисто-рыжие волосы.

– Что за чертовщина! – крикнул он Гилберту. – Женщина-врач?

– Я не знаю, Тревис, – устало отозвался Гилберт. Привалившись к фургону, он вытянул из кармана фляжку, изрядно хлебнул и протянул виски Тревису. – Наверное, она врач. Ты же слышал, что она сказала.

– Женщина-врач! – Тревис презрительно выплюнул эти слова. – Я не хочу, чтобы Сэма лечила женщина-врач.

Он сделал глоток виски и вернул фляжку.

Гилберт засмеялся:

– Скажи спасибо, старик, что здесь вообще есть врач!

– Здесь всегда есть врач, – сердито сказал Тревис, – в таком беспокойном городе, где не кончаются перестрелки и поножовщина, его не может не быть. И здесь полагается быть мужчине-доктору. Я хочу, чтобы Сэма лечил мужчина.

Он взбежал по лестнице, толкнул двери и увидел перед собой длинный пустой коридор, по обеим сторонам которого тянулись двери. Черт возьми, в какую же из них унесли Сэма? Тревис открыл первую дверь налево и наткнулся на медсестру с хмурым лицом и крупным мужским телосложением. Она пошла прямо на Тревиса и вытолкала его обратно в коридор.

– Что вы себе позволяете? – прошипела она. – Здесь больница, а не салун! Выйдите на улицу и ждите своей очереди.

– Куда понесли мужчину, пострадавшего в шахте? – спросил Тревис, который не сопротивлялся только потому, что она была женщиной.

– Не знаю, – резко сказала она, – у нас в больнице полно больных. Подождите на улице, вас позовут.

Медсестра отвернулась и опять пошла в кабинет, но Тревис окликнул:

– Подождите, ответьте только на один вопрос. У вас здесь работают женщины-врачи?

Она смерила его хмурым взглядом:

– Да, есть одна. А в чем дело?

Тревис понимал, что нарывается на неприятности, но не мог не спросить:

– Она хорошо лечит?

– Да, хорошо! – Медсестра вызывающе сложила руки на груди. – Что еще вы хотите узнать? – раздраженно спросила она. – Мне надо идти к пациенту.

– Как ее зовут? Она лечит моего друга.

– Доктор Масгрейв. Ваш друг в хороших руках. Спросите любого, кто у нее лечился – у мужчины или у женщины. – Она опять отвернулась, но задержалась и сверкнула на него надменным взглядом. – Мне не нравится ваша позиция, мистер. Если вы когда-нибудь придете в эту больницу в качестве пациента, молите Бога, чтобы вам назначили другую медсестру.

– Не волнуйтесь, – пробормотал он, уходя.

Что за больница такая? Подумать только: женщина-врач и медсестра с замашками мужика!

Подошел Гилберт и, посмеиваясь, стал наблюдать за ним.

– Что ты смеешься? – вспылил Тревис, готовый выместить свое раздражение на первом, кто подвернется под руку.

– Вы с этой женщиной два сапога пара, Тревис. – Он кивнул на закрытую дверь. – Это мисс Каннон, или, как нежно называют ее пациенты, мисс Каннибал. Известная мегера!

Тревис махнул рукой, заставив его замолчать.

– Мне плевать на нее, Сакс. Я волнуюсь за Сэма. Надо, чтобы ему обеспечили самый лучший уход.

Он сузил глаза и задумчиво посмотрел на зеленый деревянный пол. Что-то здесь было не так.

– Я еще выпью, если не возражаешь, – сказал он, протягивая руку за фляжкой.

Они сели на деревянные скамейки, стоявшие вдоль стен, и молча допили виски. Говорить было не о чем. Тревис уперся локтями в колени, опустив лицо в ладони, и уставился в пол. Он рассеянно вспомнил про Мэрили, которая ждала его на руднике.

Ладно, кто-нибудь другой довезет ее до дома. Выглядела она совсем плохо. Ее беременность была некстати для всех. Похоже, она не вполне здорова, чтобы носить ребенка.

Тревис говорил себе, что дело не в его безразличии к ней. Нет, она ему небезразлична, и все-таки зря он на ней женился. Ну что ж, теперь слишком поздно что-то менять. Он устало вздохнул.

Услышав приближающийся стук каблучков, Тревис резко вскинул голову. По коридору шла женщина в белом. Гилберт тихо похрапывал, откинувшись на скамейке.

– Это вы привезли мужчину, пострадавшего в шахте? – озабоченно спросила она, подходя к Тревису.

У него перехватило дыхание. Он смотрел на нее с остановившимся сердцем, не в силах вымолвить ни слова. Внезапно он почувствовал головокружение, в ушах зазвенело.

– Сэр, – раздраженно позвала она, прорвав окутавшую его серую пелену, – сэр, это вы привезли мужчину, который пострадал в шахте?

– Да, да, – выдохнул он, пытаясь подняться.