Любовь и смерть Катерины

Нет, ни ядовитое облако серы, ни грохочущие раскаты грома не сопровождали появление команданте Камилло во дворе дома мадам Оттавио, не было даже мощных заключительных аккордов оркестра, как в последнем акте «Дон Жуана». Команданте выглядел немолодым, обиженным на судьбу человеком в мятом костюме, уверенным, что заслуживает лучшей доли. Он также выглядел злым и очень опасным. Мать-природа не наделила его ни одним из ее набора предупреждающих знаков: у осы это желто-черный полосатый костюм, у гадюки — ромбический узор на спине, у акулы — треугольный плавник, а команданте Камилло имел внешность заурядную, словно сыроежка. Но опытный человек мог без труда опознать черты, отличающие команданте от прочих людей. Черты убийцы.

Когда команданте вошел во двор, с реки навстречу ему устремился поток холодного воздуха, так что на секунду язычки пламени в садовых лампах преклонились перед ним, здороваясь, как кающиеся грешники преклоняют колени перед алтарем. Сеньор Вальдес заметил это странное явление и инстинктивно понял, что оно означает. Он подумал, что в этот момент все огни Ада, должно быть, тоже на секунду мигнули, чтобы поприветствовать своего будущего гостя. И поэтому, когда сеньор Вальдес обернулся и увидел, что команданте Камилло стоит за его спиной, он совсем не удивился.

Сеньор Вальдес быстро отвернулся к столу. Он сделал вид, что поглощен смешиванием джина, льда и сока лайма. Но он знал, что это его не спасет.

— Привет, Вальдес.

Упрямо глядя на ведерко со льдом, он сказал:

— Добрый вечер.

— Смешай-ка мне порцию бренди с колой.

— Уверен, девушки сделают это гораздо лучше меня.

— А мне хочется, чтобы это сделал именно ты. Так, в порядке дружеской услуги. Принесешь мне туда, — команданте махнул рукой в сторону кустов.

Сеньор Вальдес вовсе не желал оказывать дружеские услуги команданте. Он не чувствовал к нему дружеского расположения. Он был напуган — серьезно напуган, — устрашен, унижен, оскорблен, чего команданте и добивался. Конечно, никто не мог заставить его приготовить чертов коктейль, ведь не приставит же команданте пистолет к его виску — хотя кто знает? — и на мгновение сеньор Вальдес решил взбунтоваться. Он ведь может просто уйти — в другой угол сада, например, найти себе другую компанию, сделать вид, что их разговора вообще не было. Да, но что потом? Сидеть и вызывающе смотреть на команданте из другого конца сада? А что, если команданте подойдет к нему, если устроит сцену, начнет орать и хвататься за пистолет? Ну и что? Не застрелит же он его прямо в борделе, у всех на виду! Но сеньор Вальдес прекрасно знал, что правосудие обычно свершается не у всех на виду, а позже, в другом месте, где геройство становится бессмысленным. М-да…

Сеньор Вальдес налил бренди, плеснул в стакан колы и отнес команданте.

— Ваш напиток, сеньор, — сказал он.

— Спасибо. — Команданте залпом опрокинул почти половину и со стуком поставил стакан на стол. — Давно хочу перекинуться с тобой парой слов, дружок.

Сеньор Вальдес не знал, как реагировать. Горло его перехватило, в животе противно заныло.

— Нас немного расстраивают твои новые друзья.

— Как мило с вашей стороны проявлять такое участие.

— Не умничай, тебе это не идет. Мы действуем исключительно в твоих интересах.

— Что же, в таком случае мне лучше воздержаться от комментариев. — Сеньор Вальдес отодвинул кресло и сел, расслабленно откинувшись и вытянув ноги, копируя позу команданте. В одной руке он держал стакан с зеленоватой жидкостью, другой нервно теребил верхнюю губу.

Команданте спросил:

— Что ты знаешь о докторе Хоакине Кохрейне?

— Ничего. Истинная правда! Он работает в университете, преподает математику. Вот и все.

— Мне страшно не нравится, когда люди говорят: «Истинная правдам Одно это внушает подозрение. Что еще?

— У него есть трость.

— Я же велел тебе не умничать!

— Но это все, что я знаю.

— Где он живет?

— Вы спрашиваете меня, где живет доктор Кохрейн? А сами вы что, не знаете?

— Конечно, знаем. Мы знаем все, Вальдес. Мы всегда знаем все обо всех. Я просто выясняю, что знаешь ты.

— Понятия не имею, где живет доктор Кохрейн.

— А его подружка?

— Какая еще подружка? Если у доктора Кохрейна есть подружка, мне об этом ничего не известно.

— Ты прекрасно знаешь, о ком я говорю. Она и твоя подружка.

Сеньор Вальдес перестал теребить губу и отпил большой глоток джина.

— А, так ты не знал об этом? Вот тут ты прошляпил, умник.

Сеньор Вальдес опустил стакан.

— Которая из подружек?

— Не дури, Вальдес, я говорю о твоей шлюшке с большими сиськами. О Катерине. Мы давно за ней следим. С тех самых пор, как она провела ночь в твоей квартире. Она сегодня встречалась с Кохрейном в этом самом саду, они расцеловались и ушли вместе — рука об руку. Уверен, ты об этом не знал.