Любовь и смерть Катерины

Бедная Катерина. Почти как персонаж произведений самого Л.Э. Вальдеса, она внезапно обнаружила у себя талант рыдать. Но, в отличие от маэстро, Катерина была уверена, что сходит с ума. Другого объяснения быть не могло. Она чувствовала — безумие медленно, но неуклонно подкрадывается к ней, с того дня, как сеньор Вальдес зашел в кафе «Феникс» и сел за столик. Тогда она была с ним любезна, но не более, а вот он проявил себя истинным джентльменом: ошеломляюще великодушным и поразительно галантным. А ведь он мужчина. Мужчины, грязные, пустые, глупые твари. Животные, вот они кто. Готовы наобещать тебе луну и солнце в придачу, лишь бы снова запрыгнуть в люльку и ухватиться за мамкину титьку.

Но не сеньор Вальдес.

Катерина прекрасно знала, что стоит ему глазом моргнуть, и любая женщина с радостью пойдет с ним. Самые красивые и утонченные хозяйки модных салонов, танцовщицы, кинозвезды, журналистки, литературные критики, даже профессора университета — или, на худой конец, жены профессоров. Он может заняться сексом с любой из этих прекрасных женщин, но когда наивная, глупая девушка в коридоре предложила лечь с ним и раздвинуть ноги — он предпочел не услышать! Вот какой он удивительный человек! Он сделал вид, что не заметил ее вульгарного предложения, прошел мимо, не сказав ни слова. Да если бы она предложила такое любому мокроносому студенту, он завалил бы ее тут же, прямо в коридоре, хотя бы для того, чтобы потом похвастаться перед сталь же омерзительными друзьями. Но не сеньор Вальдес. Он не стал подвергать ее унижению и притворился, что вообще не видит ее, вот какой он добрый и хороший.

— Черт побери тебя, Л. Э. Вальдес, откуда ты свалился на мою голову! — вскричала Катерина, разражаясь новым потоком слез.

Она сложила руки на чудесной груди и плакала и плакала, пряча лицо в волосах, раскачиваясь на стуле, пока сама не укачала себя и не уснула невинным сном младенца прямо там, где сидела.

Если бы Катерина проспала до утра, свернувшись на стуле, все могло бы кончиться хорошо. Однако когда Эрика из соседней квартиры постучала к ней и позвала гулять, Катерина еще раз погрозила кулаком небесам, с проклятием повторила имя Л.Э. Вальдеса, а потом поднялась со стула, умылась, провела помадой по губам и вышла на улицу.

А если бы сеньор Вальдес решил проигнорировать незваного соседа и, вместо того чтобы позорно бежать из дома мадам Оттавио (куда уже начинали собираться девочки), остался и осчастливил хотя бы одну из них, кто знает, как сложилась бы его дальнейшая жизнь.

* * *

Сеньор Вальдес прошелся по Кристобаль-аллее, изо всех сил затягиваясь сигарой, и густой, ароматный дым, слегка отдающий сахарным тростником, успокоил его нервы и восстановил погнутую броню уверенности в себе. Дойдя до площади, именуемой ныне площадью Сентябрьской революции, сеньор Вальдес застал ее абсолютно пустой. Было, что называется, время между: горожане, что собирались провести вечер вне дома, успели дойти до кафе и баров и сейчас благополучно и радостно напивались в компании друзей. Вот через пару часов город оживится: кто-то отправится гулять с любимой, кто-то затеет драку с соперником, а кто-то просто пойдет домой, и площадь снова наполнится голосами. Однако сейчас все было тихо. Только стук его каблуков по бело-черной плитке, которой выложен тротуар, раздавался в темноте, да вдалеке три раза просигналил невидимый пароход.

Зеленый крест над аптекой на углу медленно и неровно мигал — будто в кабеле текло недостаточно электрического тока, чтобы обеспечить бесперебойное свечение.

Сеньор Вальдес прошел под шипящим, потрескивающим крестом и свернул в густую тень небольшого палисадника, прячущего в себе двери, ведущие в кафе «Феникс». В полной темноте он едва отыскал дверь. В городе было великое множество подобных потайных, милых местечек, маленьких кафе, уютных баров, даже крошечных часовенок, изукрашенных, как пасхальные яйца, в которых на видном месте хранились мощи Христовы и где старушки могли на деле ощутить присутствие Святого Духа. Однако снаружи они были скрыты от посторонних глаз старыми, рассохшимися, неприметными дверьми. Найти их мог только посвященный или местный житель, который очень хорошо знал город. Так его предки — синеволосые индейцы — безошибочно находили путь от одного дерева к другому через километры джунглей.

Так много укромных уголков в городе скрывалось от любопытных глаз, и только дом мадам Оттавио нагло и вызывающе стоял посередине площади, бесстыдный и голый, как девки, что обслуживали клиентов внутри него. Сеньор Вальдес взглянул на часы. Он еще мог вернуться. Вполне мог, времени предостаточно. Почему бы и не вернуться, а? К этому времени команданте наверняка свалил, не будет же он, в самом деле, сидеть там все ночь!

Но, с другой стороны, что, если он еще там? Что, если они столкнутся у входа?

Сеньор Вальдес толкнул плечом тяжелую дверь кафе «Феникс» и спустился по каменным ступеням в зал.

«А разве ты не хочешь заняться сексом?» — спросил он себя.