Любовь и смерть на карантине

И тут он вспомнил: «За мной же должок!» И достал телефон.

– Ирина, здравствуйте, – времени прошло много, и они опять, похоже, были на «вы».

– Здравствуйте. А кто это?

– Капитан Самохвалов. Я по поводу Ильи. Не беспокойтесь, с ним ничего не случилось, просто вы просили провести с ним профилактическую беседу.

– А не поздно? – усомнилась Сывороткина.

– А что, у него уже привод, у вашего Илюши?

– Упаси боже! Просто ваш звонок такой неожиданный.

– Я вам должен. За кофе. Хотел бы вернуть.

– Пустяки. Счет был копеечный.

– Я не про деньги. Вы мне очень помогли. Извините, что я тогда сорвался и исчез, ничего не объяснив.

– Вы раскрыли то дело, о котором говорили?

– Да.

– Что ж… – Она заколебалась.

– У вас кто-то появился? Не удивлюсь, если вы нашли свое счастье где-то в Сети. И у вас сегодня свидание.

– Вообще-то нет. С подружками в кафе договорились посидеть. Такие же разведенки. Праздник все-таки. Вдруг да повезет.

– В смысле рядом за столиком окажется компания подвыпивших мужиков? Холостых и богатых.

– Таких не бывает, – рассмеялась Ирина.

– А пусть подружки сами устраивают свою судьбу, а праздничным обедом я вас угощу?

Ирина опять заколебалась.

– Понимаю: неудобно, вы ведь уже договорились, – вздохнул Стас. – Тогда в ближайшем к вашему дому кафе, чашка капучино и пирожное. Идет? Говорите адрес.

Ему почему-то захотелось ее увидеть. Цветы подарить. На Любу чем-то похожа, хоть и блондинка. Такая же мягкая и уютная. Спокойная. И нетребовательная. А главное, по возрасту ему ближе, чем Марина, маменькина дочка, которая поздно вышла замуж. И ее характер сформировался под влиянием мамы, чье мнение по любым вопросам всегда будет решающим. Почему-то Стасу казалось, что Ирина не такая. Хотя он мог ошибаться.

…Она пришла раньше, Стас же застрял в пробке. Подойдя к столу, за которым сидела Ирина, он заметил на нем корочки со счетом.

– А я уже уходить собралась, – сказала Ирина.

– Опять кидалово, да еще и Восьмого марта, – рассмеялся он. – Извини, пробки. Стандартное московское оправдание, но в самом деле пробки. Да еще в магазине застрял. Вот, – он протянул Ирине букет красных роз.

Она вспыхнула:

– Не ожидала… – И подозрительно спросила: – Поссорились с женой и потому букет достался мне?

– Можно подумать, это ты в полиции работаешь, – проворчал Стас, открывая меню. – Что будем есть?

– А деньги?

– Порядок. На работе наладилось. Решил кутнуть с первой получки. Ну, так что там с твоим сыном? Бузит? Я готов с ним поговорить.

И он достал из кармана удостоверение. На этот раз никакой липы, все честно. Ему не надо было больше врать. Стас вдруг почувствовал себя счастливым. Словно жизнь, которую он на себя примерил, оказалась тесной и долгое время жала в плечах, натирала мозоли и давила на голову, как шапка-маломерка. Жало и давило повсюду, от макушки до пяток. Не было ни дня, чтобы он спал спокойно, не ворочаясь. И просыпался бы счастливым.

Первый день на новой работе тоже был тяжелым: отвык. Но этот день закончился, начался новый, неделя, другая, и жать и давить перестало. Стас расправил плечи. И теперь с удовольствием смотрел на новенькое удостоверение, которое вертела в руках смущенная Ирина.

Когда они заканчивали обед, зазвонил его телефон.

– Самохвалов, у нас труп. Знаю, что не твое дежурство, но там такое…

Он молча выслушал подробности. В праздники всегда что-то случается. Народ безбашенный, особенно когда солнышко пригрело и после долгой и снежной зимы хочется на природу.

– Скоро буду, я на колесах, – коротко сказал он и достал портмоне. А не то получится, как в прошлый раз.

Ирина понимающе улыбнулась: работа. Мужчина, появившийся внезапно в ее жизни, становился все реальнее. Ирина почему-то была уверена: Стас еще позвонит. И он был в этом уверен. Так же, как и в том, что занимается наконец своим делом.