Любовь и Смерть. Убийство Курта Кобэйна (ЛП)

ГЭРИ ДЬЮИТТ. Я не могу поверить, что этот парень собирается заработать огромную сумму безо всяких причин. Курт Кобэйн покончил с собой. И точка.

ЛЕЙКИС. Итак, вы полагаете, что наш гость просто поставил себе цель подзаработать баксов?

ДЬЮИТТ. Конечно…. Он намерен отхватить большой куш. На этом можно много заработать.

ЛЕЙКИС. Вы видели какие-нибудь доказательства, удостоверяющие, что полиция права, сказав, что это самоубийство? Вы видели доказательства?

ДЬЮИТТ. Нет, но я лет пять знаю Кортни, а Майк — мой сын, и поверьте, никто их них не мог совершить ничего подобного… и когда я услышал это по радио, я не мог в это поверить, поэтому я позвонил сержанту Кэмерону в полицию Сиэтла, и они считают этого парня каким-то чокнутым.

ЛЕЙКИС. Позвольте мне задать вам вопрос. Возможно ли, что копы не любят, когда частные детективы вмешиваются в их дела? Это возможно?

ДЬЮИТТ. Нет. Это вы фильмов насмотрелись.

После передачи Кортни оставляет сообщение на автоответчике Гранта в 4:00 утра: «Привет, Том. Это Кортни…. Я только что слышала передачу по радио…. Я не слышала, что ты говорил, блин, я слушала и не слышала, что ты говорил, рассказывал чистой воды ложь…. Жаль, что ты делаешь это не из-за денег, и понимание того, что ты делаешь это, потому что думаешь, что это правда, очень сильно задевает меня».

Спустя две недели Кортни, которая только что начала тур по Австралии и Новой Зеландии, снова звонит Гранту. Ее тон больше обиженный, чем рассерженный:

КОРТНИ. Если это — в твоей чёртовой голове, я сделаю всё, что угодно, чтобы выбросить это из твоей головы…. Я не думаю, что ты сумасшедший, просто немного параноик…. Если бы люди знали, что я тебе звоню, они убили бы меня.

ГРАНТ. Я хочу знать правду.

КОРТНИ. Именно поэтому я тебе звоню, чёрт возьми. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы заставить тебя так не думать. Это идиотизм и неправда. Я бы хотела, чтобы ты собрал по кусочкам все доказательства, чтобы доказать, что я не имею к этому никакого отношения.

Грант просит у неё копию отчёта о вскрытии, объяснив, что только посмертные отчёты могут доказать, что Курт совершил самоубийство. Ответ Кортни неожиданный: «Вчера вечером я говорила с Николасом [помощником судебно-медицинского эксперта]…. Он сказал, что приехал в мой дом, когда я вернулась. Он сердит на тебя. Он не даст тебе эти отчёты…. Пока коронер — Николас, я спокойна».

Тот Николас, о котором идёт речь — доктор Николас Хартшорн, помощник судебно-медицинского эксперта, который проводил вскрытие в апреле и определил, что смерть Курта — это самоубийство. В конце 1995 года, когда мы работали над нашей первой книгой, источник, близкий к Хартшорну, рассказал нам, что, в то время, когда он ещё учился в колледже, он оказывал поддержку Кортни Лав и её первому мужу, Джеймсу Морланду. Он познакомился с Морландом, ещё обучаясь в медицинском колледже, когда в качестве панк-рок промоутера Хартшорн организовал «Нирване» третий концерт в Сиэтле, в «Central Tavern» в 1988 году. Это означает, что в том концерте участвовал даже не один, а оба будущих мужа Кортни, так как популярный артист просто случайно был в группе Морланда, «Leaving Trains».

Мы решили найти эту зацепку и, выдавая себя за студентов канадского университета, пишущих работу о таком явлении, как самоубийства-подражания Курту Кобэйну, связались с Хартшорном, чтобы взять у него интервью. Он согласился встретиться с нами в своём офисе в декабре 1995 года.