Любовь и свобода

— Джедо, — тихо сказала Зее. — Можно, я тут побуду? За руль Порох сядет. Он разберётся, тут совсем просто… А я вместо него — на броневике. Ну, пожалуйста…

— Конечно, — сказал Лимон.

Появился Князь. Он подошёл тихо, не хрустнув ни камешком.

— О! — воскликнул он. — Какой осколок Империи! Неужели на ходу?

— Ещё как! — сказала Зее, проскользнула мимо него и побежала к «Неустрашимому».

— Комендант, — сказал Князь, посмотрев Зее вслед. — Имею просьбу. Если в городе всё спокойно, то я прошу отправить сюда мой отряд. Вот записка для моего заместителя, его зовут Бессарт. Такой нос на ножках и в очках. Пусть прихватят два грузовика и побольше чистой воды. Впрочем, если отряд вам вдруг понадобится, то он полностью в вашем распоряжении. Об этом я тоже написал.

— Ясно, — сказал Лимон. — Займусь этим сразу.

Он сунул записку в нагрудный карман.

Вскоре появился Порох. Он со странным лицом обошёл «Импер», попинал колёса и сел за руль. Кажется, ему было страшновато прикасаться к дорогому резному дереву и пупырчатой коже.

— Вот так возьмём и поедем? — спросил он.

— А как ещё? — не понял Лимон.

— Да я не знаю…

Лимон поднял вверх ствол карабина Охотника, перевёл на самый малый… и почему-то не выстрелил. Вместо этого он сказал:

— Пух!

Порох изобразил, что смеётся.

Они подъехали к «Неустрашимому», переложили Дину на заднее сиденье «Импера», Лимон подозвал Эдона и Брюана, махнул Эрте.

— Командир, разрешите обратиться, — вытянулся Брюан.

— Слушаю.

— Мы можем взять с собой Элеру?

— Можем, но не возьмём, — сказал Лимон.

— Почему?

— Потому что я так сказал, — Лимон постарался произнести это ровно. — Брюан, одно из двух: или ты обращаешься ко мне по-дружески, или по службе. Одно из двух, ясно?

— Так то…

— Будем считать, что обратился по-дружески. Мы не знаем, что в городе, и ещё меньше знаем, что на дороге. Здесь безопаснее. Ясно?

— Ясно, — сказал Брюан. — Спасибо, Джедо.

— Не за что. Расселись быстро — и поехали. Дину, ты как?

— Не знаю. Болит, но… Ты меня долго ковырял?

— Не смотрел на часы.

— Полтора часа, — сказал Эдон.

— Ничего себе, — сказал Лимон.

— Ничего себе… — одновременно с ним протянул Дину. — А от этих пилюль, ребята, такие глюки! Думаю, господин Рашку не просто так ими баловался.

— Он же был выродок, — сказал Лимон. — Это обезболивающие.

— Ну да! Дозер — и выродок? — не поверил Дину.

— Угу, — подтвердил появившийся — и вновь бесшумно — Князь. — Выродок, клейма поставить некуда. Я его давно знаю, лет двадцать… Ну да ладно. Счастливой дороги. Поаккуратнее там, пожалуйста. Народ всё-таки джакнутый.

Машина уже тронулась, когда через открытое окно в салон запрыгнула собака Илир, с какой-то невесомой грацией, никого не задев, улеглась в ногах — и шумно задышала.

Что это отряд Князя, Лимон понял как-то сразу, не усомнившись: уж слишком точно командир соответствовал описанию. Нос на ножках. В очках. На голове чёрный гвардейский берет как сиротская лепёшка… Грузовик перегородил дорогу, над бортом, блиндированным деревянными шпалами, виднелись головы стрелков и стволы винтовок и автоматов. Бессарт вышагивал смело и решительно.

— Господин комендант, если не ошибаюсь?

— Заместитель командира отряда Бессарт, если не ошибаюсь?

— Так точно. Разрешите обратиться, господин комендант!

— Без званий. Слушаю. Кстати, вам письмо от вашего командира.

Лимон вынул конверт, подал его Бессарту.

— Прочтите сразу.

Тот достал листок, пробежал глазами.

— Извините, господин комендант, но тогда… — он оглянулся, — мне нужно отправить в город хотя бы двоих бойцов — за вторым грузовиком и водой…

— Езжайте как есть, — сказал Лимон. — Скажете штаб-майору, что это моё распоряжение. Грузовик, воду и людей я пришлю. Что в городе?

— Так о том и речь! Сработал автосемафор на станции…

— И что это значит?

— Что какой-то поезд прошёл через разъезд на пятьдесят шестом километре…

Как оказалось, в городе была медсестра: та самая Гента из лагеря, которая несколько раз являлась Лимону в кошмарах. Она вернулась в город вместе со всеми и пережила здесь и первые грабежи, и схватки между отрядом Сапога с одной стороны и деревенскими бандитами с другой, и недолгую, но мерзкую власть Морка… Что-то у неё, конечно, в мозгах сдвинулось, она всё время смотрела в сторону и чуть вниз, но дело своё делала отлично. Больничка её была оборудована в маленькой городской амбулатории в Шахтах (на ней сохранилась древняя, ещё довоенная, вывеска: «Зубодёр и глазник доктор Кехевакайр-Тафт. Столичное качество!»). Дину уложили в свежую постель, и он мгновенно уснул; микроцид вводили уже спящему. Всё это заняло буквально несколько минут.

Во дворе больнички играли в траве с десяток совсем мелких ребятишек, и Лимон отметил себе: сегодня же заняться мелкими. Хотя бы сосчитать их…