Любовь и вечность

— О, это и мой колледж. Полагаю, он не сильно изменился с тех пор.

— Колледж очень гордится вашей светлостью.

— Хорошо, если так, — сказал герцог, и Нирисса по его тону догадалась, что он был бы весьма удивлен, окажись все иначе.

Дельфина осторожно сделала несколько шагов вперед и, словно полагая необходимым для себя принять участие в пьесе, разыгрываемой на ее глазах, выступила на авансцену:

— Мирисса, видимо, это тебя я должна поблагодарить, образно говоря, за «спасение тонущего судна». Мне было бы очень обидно, если бы нам с герцогом пришлось уехать без ужина!

— А вместо этого я наслаждался и душой, и телом, — заметил герцог.

— Но теперь, я думаю, нам пора уходить, — сказала Дельфина. По ее тону понятно было, насколько молодая женщина жаждала поскорее оказаться подальше отсюда, изо всех сил стремясь компенсировать ущерб, нанесенный непредсказуемым поведением отца.

«Мне надо было сообразить, — упрекала себя Нирисса. — Ведь отец всегда с удовольствием показывает потолок в кухне всякому, кто хоть чуть-чуть интересуется архитектурой. Он часто говорил об абсолютной уникальности этой части дома».

— Прежде чем я покину ваш дом, — сказал герцог, подняв голову к потолку, — я должен тщательно осмотреть все, что вы мне покажете, господин Стэнли. Я согласен с вами — ни одно из более поздних столетий не явило свету столь прекрасного мастерства и не создало образцов зданий, столь удобных для жизни, как эти, которые служат людям вот уже почти три сотни пет.

— Я знал — вы непременно оцените увиденное, — с удовлетворением произнес Марк Стэнли.

За его спиной Дельфина кинула на Нириссу многозначительный взгляд, и девушка поняла, что ту приводит в бешенство не только случившееся, но также и внешний вид младшей сестры.

Следовало бы подумать об этом раньше.

Мирисса торопливо начала снимать фартук, который надевала, готовя обед, но тут же сообразила — платье под фартуком отнюдь не более презентабельно.

Тут и Гарри, словно все еще мучимый тем, что все пошло не так, как задумывалось, стал почему-то натягивать на себя ливрею.

Теперь уже герцогу, который отвел взгляд от потолка, надо было бы оказаться совсем уж непонятливым человеком, чтобы не почувствовать, что трое из собравшихся на кухне желают, чтобы он покинул их как можно скорее.

— Это была уникальная экскурсия, — неожиданно заговорил он, — и, мистер Стэнли, мне будет очень неловко, если я в ответ не окажу вам самого теплого гостеприимства. Мне оно доставит приятные минуты общения, а вам послужит в познавательных целях.

Он сделал паузу, придавшую его речи более внушительный характер.

— Я хочу попросить вас, обеих ваших дочерей и вашего сына оказать мне честь ответным посещением моего дома. С удовольствием приглашаю вас в качестве гостей в Нин в следующую пятницу. В субботу в моих владениях пройдет ярмарка лошадей, но, если вы сможете остаться до вторника, у нас будет два дня, когда я, в свою очередь, смогу показать вам этот принадлежащий мне шедевр архитектуры елизаветинской поры.

Нирисса затаила дыхание, ожидая ответа отца.

Марк Стэнли с улыбкой согласился:

— Мне не только доставит огромное удовольствие повидать Нин, ваша светлость. Это посещение принесет неоценимую пользу мне как автору, поскольку я буду иметь возможность своими собственными глазами увидеть то, что до нынешнего момента мог описывать только с чужих слов.

— Тогда все решено, — сказал герцог. — Я пришлю карету сюда за вами, вашими сыном и дочерью в пятницу рано утром — скажем в девять часов? Я закажу ленч по пути к Лину, и, если мои лошади не подведут, вы должны будете прибыть на место к вечернему чаю. Ваша старшая дочь скорее всего приедет со мной из Лондона.

При этих словах герцог взглянул на Дельфину, и она с усилием выдавила из себя подобие улыбки:

— С огромным удовольствием поеду в Лин, но, полагаю, Мириссе и Гарри будет невозможно принять ваше приглашение. Как-никак, они оба очень заняты здесь.

— Надеюсь, вы сумеете отложить ваши многочисленные дела, — вежливо обратился к ним герцог, и Нирисса почувствовала, что он не поверил ни одному слову сестры.

Когда герцог говорил, Нирисса, чувствуя неловкость, смотрела на Дельфину, которая ясно дала ей понять, что нельзя принимать приглашение.

Но у Гарри на этот счет оказалось свое мнение.

— Если у вас, ваше сиятельство, в эту субботу будет ярмарка лошадей; мне трудно вообразить себе что-нибудь более захватывающее! Я наслышан о ней, а один из моих друзей, побывавший там в прошлом году, рассказывал, что это самый блестящий парад лошадей из всех происходящих на Британских островах.

— Надеюсь, что именно такова репутация моей ярмарки, — согласился герцог, — и я полагаю, вы также с удовольствием осмотрите мои конюшни. Так что не забудьте упаковать ваш костюм для верховой езды, — Непременно, — сказал Гарри. Восторженные нотки в его голосе даже самому недогадливому слушателю поведали бы, что юноше достался билет в рай.