Любовь и война Майкла Фрейзера. Книга 2. Сад земных наслаждений.(СИ)

Майклу стало стыдно - девушка заботилась о нем, а он так грубо её отшил! Мог бы найти и более подходящие, не ранящие её самолюбие слова.

Прошло три недели.

Паунд вытащил его на спектакль Карельского республиканского театра музыкальной комедии, приехавшего с длительными гастролями в Заполярье. Артисты выступали в воинских частях и перед тружениками тыла в Мурманске и Мурманской области, и вот наступила очередь Полярного. Давали "Морицу" Кальмана.

К своему стыду, Фрейзер никогда не посещал оперетты. В оперу - да, ходил, по обязанности сопровождая тетушек и мачеху, и старательно клевал носом, под выводимые грудастыми примами и пузатыми тенорами бесконечные арии. И само собой не раз посещал с приятелями мюзиклы на Бродвее. Оперетта показалась ему своеобразным синтезом оперы и мюзикла, разве только значительно выше последнего классом. И пусть декорации были скудными, а костюмам не хватало иллюзорного шика и блеска, талант исполнителей с лихвой покрывал все недостатки. Играли артисты весело, задорно, и отлично справились с главной задачей - улучшить настроение публики, то и дело взрывающейся продолжительными овациями.

Зал Театра Северного флота был до отказа забит обитателями Полярного - здесь виднелись и черные мундиры подводников, и защитного цвета кителя офицеров зенитчиков, многие пришли в штатском, а стремящиеся всем своим видом подчеркнуть праздничность события женщины даже обрядились в цветастый крепдешин и туфли на высоких каблуках.

И вот там - в фойе, куда устремились во время антракта в поисках буфета жаждущие промочить горло и просто походить зрители, Майкл встретил Фиру.

Они стояли с Паундом в сторонке, с любопытством разглядывая фланирующую публику, когда он заметил стройную девушку в черном панбархатном платье с отложным воротничком из белого кружева. Что-то ему показалось в ней знакомым и, пристально вглядевшись, Фрейзер увидел под круто взбитым коком из завитков волос знакомые черные глаза. Фира выглядела особенно хрупкой на фоне толстенной низенькой дамы пожилого возраста с тяжелым носом и седым перманентом.

Проходя мимо Майкла, она небрежно качнула головой, с подчеркнутой заинтересованностью обратившись с какими-то словами к своей спутнице.

- Кто эта, - моментально уловил даже этот неприметный знак приветствия Паунд,- красивая девушка?

Красивая? Майкл удивленно покосился на спутника, а потом более пристально оглядел Фиру. Что ж, в этом платье, да ещё с подкрашенными губами и затейливой прической она смотрелась эффектно, но не более.

- Мисс Фира работает разносчицей в столовой аэродрома Ваенги.

- А что она делает здесь?

Фрейзер усмехнулся - вот только ещё не хватало дать втянуть себя и Фиру в шпионские игры его британских коллег. Девочка и так живет, как на склоне вулкана, каждую минуту ожидая своего личного Армагеддона.

- Думаю, что пришла послушать музыку!

- Ты знаешь, кто та полная дама рядом с ней?

- Нет!

- Это весьма влиятельная особа в этом городишке - Луиза Соломоновна Гершель! Через её трудолюбивые еврейские руки проходят все потоки, поставляемого в Полярный продовольствия.

- Ну, а продовольствие-то нам зачем? Мы вроде бы обеспечены питанием гораздо лучше, чем многие в этом зале.

- Фрейзер, ты не понимаешь...

- Да я и понимать не хочу!

Длинное бледное лицо Пауда пошло багровыми пятнами раздражения, но он все-таки сдержался и вполне мирно попросил:

- Познакомь меня с этой буфетчицей.

Несчастная Фира - беда действительно искала лазейки, коварно подбираясь к девчонке с самых неожиданных сторон! Что у них там полагается за шпионаж - расстрел? Сожжение на костре?

- Я и сам с ней не знаком. Просто киваем друг другу при встрече, но не более! Так что прости, старина, ничем помочь не могу.

Вернувшись домой в тот вечер, хлопочущий по хозяйству Майкл поневоле постоянно прислушивался - не скрипнет ли снег во дворе под легкими шагами? Но за окном царила полярная ночь, и никто не потревожил его одиночества.

- Я же сам этого хотел,- разозлился сам на себя Фрейзер,- так какого же черта мне надо?

Так-то оно так, но он прекрасно осознавал, что был бы рад вновь увидеть заботливую Фиру.

Между тем, пока он приживался в Заполярье, обстановка в мире накалилась ещё больше. В начале декабря с родины пришли неутешительные вести - США так же вступили в войну.

На рассвете 7 декабря 1941 года множество японских самолета начали бомбардировку Пёрл-Харбора.

Благодаря внезапности нападения им удалось нанести значительный урон войскам американцев, уничтожив эсминцы и линкоры американских ВМС, а так же почти две сотни находившихся на этой базе самолетов, число же человеческих потерь составило около трех тысяч человек.

Когда Майкл узнал об этом, то долго не мог успокоиться, утешая себя лишь мыслями о том, что у японцев нет бомбардировщиков, способных долететь до Коннектикута.

РОЖДЕСТВО.

Русские не праздновали Рождество. Вся страна помешалась на атеизме, а если и были верующие, то они не стремились это демонстрировать. Да что там! У них даже дата праздника и то не совпадала с европейской.