Любовь и война. Великая сага. Книга 2

Бент глотнул виски и тщательно запечатлел в памяти нынешнюю внешность Стэнли. Осушив стакан, он взглянул на часы: было уже половина восьмого. Скоро стемнеет, и улицы станут небезопасными. Ночным патрулям, в отличие от полицейских, которые дежурили днем, правительство платило в основном за то, чтобы они охраняли общественные здания, а не горожан. Поэтому пора было уходить. Хотя у него с собой была сабля, Бент совсем не хотел привлекать к себе внимание грабителей, искавших своих жертв после захода солнца. Такие люди пугали его.

Еще глоточек, и он пойдет. Бент снова выпил, рисуя в уме воображаемые картины будущей расправы над Стэнли Хазардом. Вот он душит его… нет, лучше вонзает саблю ему прямо в живот. Увы, все это не помогало. Больше всего на свете Бенту хотелось разделаться с Джорджем Хазардом и Орри Мэйном лично.

Сжимая рукоять сабли, Бент нетвердой походкой вышел из бара отеля «Уиллард». В воздухе висела душная влага – от реки наверняка скоро начнет снова подниматься этот отвратительный туман. Бент наткнулся на продавца устриц, который последний раз прогудел в свой рожок и быстро покатил тележку дальше. Бент выругался в сторону размытой фигуры и рванулся вперед, сквозь сумеречные тени, из которых доносились дразнящие голоса. Он не стал гадать, реальными они были или призрачными, и перешел на бег.

Через три квартала этой ужасной пытки он наконец добрался до безопасного убежища пансиона. Задыхаясь, он с трудом поднялся по ступеням на освещенную веранду и стоял там, пока не утихли дрожь и одышка. Потом вошел в гостиную, где сидел другой постоялец, с которым он уже познакомился. Полковник Элмсдейл, ньюгэмпширец с оттопыренными ушами, показал Бенту на какие-то бумаги на столе.

– Сегодня пришло мое назначение, – сказал он, не вынимая изо рта сигары. – И ваше тоже. Вот, полюбуйтесь. Не самые лучшие новости.

– Не самые лучшие?

Бент облизнул и без того влажные губы и схватил бумагу. Буквы, выведенные мудреной вязью, извивались так замысловато, словно в бумагу каким-то невероятным образом забрались змеи. Однако Бент понял каждое слово и был так напуган, что непроизвольно испортил воздух с довольно громким звуком. Элмсдейл не засмеялся, даже не улыбнулся.

– Войсковой округ в… Кентукки?

– Да, в Камберленде, – мрачно кивнул полковник. – И знаете, кто там командующий? Андерсон. Тот самый рохля, который сдал Самтер. Знаю, многие считают его героем, но я бы вздернул его, если бы мог.

– И где этот гарнизон Дик-Робинсон?

– Рядом с Данвиллом. Тренировочный лагерь для добровольцев.

– И мне предстоит нести службу в… отделившемся штате? – недоверчиво произнес Бент.

– Как и мне. Поверьте, я рад этому не больше вашего, Бент. Нам предстоит командовать зелеными новичками, и это притом, что в тех местах за каждым кустом прячутся партизаны… и никто не сражается по правилам. Даю голову на отсечение, что эти деревенские олухи, которых мы должны обучить, в жизни не прочли ни одной книги.

– Наверное, это какая-то ошибка, – прошептал Бент, разворачиваясь и неловко идя к лестнице.

– Безусловно. Армейская. – Элмсдейл вздохнул. – Но тут уж мы с вами ничего изменить не можем.

Бент, который, едва волоча ноги, поднимался по ступеням, уже не слышал его. Внизу, из столовой, по пыльному коридору, освещенному светом газовых ламп, плыли резкие запахи жареного мяса и лука, но он даже думать не мог о еде, хотя наступило время ужина. Зайдя в свою комнату, Бент с громким стуком захлопнул дверь и тяжело опустился на кровать. Значит, строевая служба. Командовать безграмотными олухами в дикой глуши, где можно запросто погибнуть от смертельной пули, выпущенной каким-нибудь сторонником южан.

Или от невнимания начальства, которому нет дела не только до его великой миссии – даже до его существования.

«Что же случилось?» В душной темноте комнаты, пропахшей шерстяной тканью мундира и по́том, Бент едва не рыдал. Где был его защитник, куда он смотрел? С самого начала карьеры Бента этот человек втайне помогал ему. Добился для него места в Академии от штата Огайо, а потом, когда после козней Хазарда и Мэйна его отчислили, добился его восстановления, обратившись лично к военному министру. И, за исключением Мексиканской войны и Техаса, которых никак нельзя было избежать, Бент всегда получал безопасные назначения. Он оставался в армии, но его жизни ничто не угрожало.

До этого дня.

Боже правый, да это самое настоящее изгнание! А если его ранят в бою? Он ведь может умереть! Почему покровитель бросил его? Наверняка ненамеренно. Наверняка никто и не знает об этом приказе, кроме нескольких штабных клерков. Должно быть какое-то объяснение…

Все еще трясясь как в лихорадке, Бент понял, что нужно делать. Да, это было нарушением четкой и очень давно заключенной договоренности о том, что он никогда не должен обращаться к своему защитнику напрямую. Но в такой безвыходной ситуации договор можно и нарушить.

Он выскочил из комнаты и побежал вниз по лестнице, напугав Элмсдейла, который как раз поднимался.

– Туман сгущается, – сказал ему полковник. – Если куда-то собираетесь, возьмите с собой револьвер.