Любовь и война. Великая сага. Книга 2

Теперь было уже второе июля. Примерно в пяти милях к югу от того места, где Чарльз и Джим Пиклз наткнулись на четверых янки, грохотали пушки, в небо поднимался сизый дым. За рощей, из которой появились всадники в синих мундирах, висело огромное облако пыли. Изучив примитивную карту, Чарльз решил, что какая-то крупная кавалерийская часть движется в сторону Хейгерстауна, но решил убедиться, что это действительно так. Он рассудил, что Хэмптону тоже захочется это узнать, поэтому и намеревался взять в плен одного из янки.

Несясь галопом за четверкой всадников, он чувствовал, как понемногу отступает усталость. Прошлой ночью он совсем не спал, а утром, когда вся кавалерия отдыхала, произошло событие, которое заставило изрядно поволноваться. Генерал Хэмптон, отправившись в одиночку изучить местность, неожиданно столкнулся с солдатом из Шестого Мичиганского. Карабин рядового дал осечку, и Хэмптон, как галантный южанин-дуэлянт, дал ему время перезарядить оружие. Но пока тот возился с зарядом, сзади подкрался второй янки, лейтенант, и нанес Хэмптону подлый удар саблей по голове. Потом рядовой выстрелил и задел генерала. Галантность перестала быть полезной привычкой.

Несмотря на то что шляпа и густые волосы отчасти защитили Хэмптона, он все же получил четырехдюймовую рану на голове и с трудом ушел от погони. Рану на голове, а также легкую царапину на груди перевязали, и к полудню генерал уже был готов вести своих людей в бой и хотел знать, как и Стюарт, что происходит к северу от места главного сражения.

Поэтому Чарльз и выехал вместе с Пиклзом в эту сторону и, хотя в последние дни ему казалось, что он не одолеет и мили, не свалившись с седла, проехал эту милю и даже больше и теперь снова был бодр и полон решимости поймать одного из синепузых.

Около минуты янки просто скакали по дороге, а потом начали стрелять. Чарльз услышал, как слева от него, в кукурузном поле, просвистела пуля. Он широко открыл рот и издал один из тех громких воинственных кличей, которыми конфедераты в бою до смерти пугали северян. Его длинная борода, в которой уже поблескивали белые волоски, развевалась на ветру. Тело было покрыто таким толстым слоем грязи и засохшего пота, что он сам себе казался каким-то болотным жителем.

Пиклз не отставал; от веса седока его чалая уже покрывалась пеной. Не переставая вопить во все горло, Чарльз несся галопом. Пуля зацепила поля его шляпы, а потом янки решили пойти в контратаку, обнажив сабли и выхватив револьверы.

– Давай! – крикнул Чарльз, когда расстояние стало подходящим.

Он поднял карабин, пальнул из обоих стволов и тут же повернул Бедового к одному из солдат, немного попридержав коня. Пиклз выстрелил. Двоих они, похоже, уложили, двое уцелевших тут же пришпорили коней, развернулись и вскоре скрылись в роще.

– Надеюсь, один еще жив! – крикнул Чарльз Джиму.

Лошадь одного из упавших ускакала прочь, но вторая не отходила от лежавшего на дороге всадника, тыча носом ему в лицо. Солдат не шевелился. Чарльз пустил Бедового шагом.

Вскоре он уже увидел мух, подлетавших к открытому рту солдата на дороге. Да, этот уже точно ничего не скажет. Второго янки нигде не было видно.

Вдруг слева, за высокой травой, послышался какой-то шум, а потом стон. Поглядывая на облака пыли, клубившиеся примерно в двух милях на северо-западе, Чарльз спрыгнул с коня и медленно пошел к обочине. Обливаясь по́том, он осторожно вытянул шею и увидел бородатого парня, который сидел на дне канавы; револьвер был все еще у него в кобуре. Левое бедро солдата заливала кровь.

Не сводя глаз с янки, Чарльз левой рукой положил карабин на землю, а правой вытащил кольт и взвел курок. Солдат, тяжело дыша, со страхом и мукой наблюдал, как Чарльз спускается в канаву. Пиклз, как усердный ученик, внимательно смотрел на них.

– Из какой ты части? – спросил Чарльз.

– Из Третьей дивизии… генерала… Килпатрика…

– Где ваше расположение?

Янки колебался. Чарльз прижал ствол револьвера к его вспотевшему лбу:

– Стоите где, спрашиваю?

– На левом фланге Ли… ну, где-то там.

Чарльз быстро выпрямился и всмотрелся в вершины деревьев, сгибавшиеся под горячим ветром. С юга по-прежнему доносились звуки канонады. Еще раз взглянув на раненого, он начал выбираться из канавы. Уже на дороге, наклонившись за карабином, он на мгновение упустил кавалериста из вида и тут же услышал крик Джима:

– Эй, Чарли! Берегись!

Резко развернувшись на месте, Чарльз скорее почувствовал, чем увидел движение руки раненого. И выстрелил. Пуля попала кавалеристу в бок. И только тогда Чарльз понял, что янки тянулся левой рукой к ране на бедре, а не к кобуре, висевшей справа.

– Ладно, Джим. Поехали к Хэмптону. Ту пыль подняла дивизия Килпатрика, он хочет обойти нас с фланга.

Когда они повернули и поехали на восток по пустынной дороге, Пиклз расплылся в широкой ухмылке:

– Ну, Чарли, ты даешь… – А потом с ледяным равнодушием добавил: – Жаль, конечно, парня, он ведь только до раны дотянуться хотел.