Любовь и война. Великая сага. Книга 2

Купер выстрелил, Чарльз тоже, одновременно отпрыгивая в сторону, чтобы не напороться на острые зубья. Обе пули пролетели мимо. Салем Джонс по инерции проскочил до другого конца холла. Вилы вонзились в красивые обои, войдя в стену на пару дюймов.

Чарльз подбежал к бывшему управляющему, чувствуя ту же ярость, которая всегда охватывала его во время битвы. Через выбитые окна в столовую влетели зажженные факелы. Из гостиной донесся звон стекла и испуганные крики. У женщин для защиты были только кухонные ножи и топорик для рубки мяса. Двое из тех, что вломились со стороны реки, уже колотили в двери гостиной и остервенело дергали за ручки. В этом общем гвалте из криков и выстрелов Чарльз бросился на Джонса, который все еще пытался выдернуть вилы из стены.

Он понимал, что просто должен выстрелить Джонсу в спину, но не смог. Бандиты наконец оторвали одну створку дверей гостиной, закрытой изнутри на тяжелый засов. Раздался оглушительный выстрел винтовки Купера. Один из двоих упал. Чарльз схватил Джонса свободной рукой за талию, оттащил от стены и вдруг увидел на пороге гостиной маленькую хрупкую фигуру.

– Мама… боже, вернись назад! – закричал Купер Клариссе, которая, как всегда, рассеянно улыбалась.

Волоча Джонса, Чарльз не заметил, как бывший управляющий вытащил нож из-за пояса, и почувствовал его только тогда, когда ногу пронзила острая боль. Он хрипло вскрикнул, на мгновение ослепнув от слез, и, не подумав, оттолкнул от себя Джонса. Тот метнулся обратно к стене, выдернул вилы и снова побежал к Чарльзу, когда тот, переложив кольт в левую руку, правой сжимал кровоточащую рану на бедре.

– Сначала тебя, – заорал на бегу Джонс, размахиваясь для броска, – а потом твоего наглого братца!

Поблескивающие в огне зубья приближались к глазам Чарльза. Он решил, что придется стрелять левой рукой, хотя это у него всегда плохо получалось. Но делать нечего, и…

Раздался грохот выстрела. Джонс резко приподнялся над полом, как будто какой-то невидимый великан схватил его сзади за талию; ноги дернулись к груди и тут же опустились. Когда Джонс снова упал на пол, истекая кровью, он был уже мертв. Грохот вил за спиной Чарльза сообщил ему, что они пролетели рядом с его головой.

Когда он повернулся, чтобы убедиться в этом, то увидел сразу несколько застывших картин: Купера с дымящейся винтовкой, из которой он застрелил Джонса, сумев наконец-то ее перезарядить; Джейн в распахнутых дверях гостиной, которая пыталась затащить внутрь Клариссу; одного из бандитов, лежавшего на боку и прижимавшего руку к порезанной щеке; окровавленный нож в руке у девушки… Четвертый бандит исчез.

– Надо всех вывести, пока огонь не перекинулся дальше, – с трудом выговорил Купер, кивнув в сторону горящей столовой.

Чарльз, словно вспомнив что-то, вдруг с криком бросился туда и схватил с тлеющей скатерти лежавшую на ней саблю в ножнах.

Вернувшись в холл, он в изнеможении прислонился к стене. Кровь из раны стекала по ноге и собиралась в ботинке. Он думал о том, что чего-то подобного и стоило ожидать с самого начала. Он ведь сразу не верил, что все эти негры, которых он вооружил дубинками и разной подходящей утварью, и расставил вокруг усадьбы, действительно останутся, чтобы драться за Монт-Роял. Он бы на их месте не остался.

Что-то ударилось в дверь со стороны подъездной дороги. Пуля? Нет, звук был другим. Похоже, ударяли чем-то тяжелым, вроде тарана. Чарльз, прихрамывая, торопливо подошел к кузену, снова перезаряжавшему винтовку.

Дверь провалилась внутрь. Забыв о ране, Чарльз развернулся слишком резко и упал лицом вниз. Это спасло ему жизнь – пули просвистели там, где он только что стоял. Опомнившись, он стал стрелять, пока не кончились патроны. Нападавшие отступили.

Пот заливал лицо. Он с трудом встал на ноги и заметил, что кровь, сочившаяся из его раны, блестит на мозаичных квадратах деревянного пола.

– Нужно увести женщин, – сказал Купер.

– Хорошо, только теперь не отходи от них ни на шаг.

– Нас всех убьют, да?

– Не убьют, если… – Пытаясь перезарядить револьвер онемевшими непослушными пальцами, он никак не мог ухватить патрон, выронив два из них, потом, превозмогая боль, присел на корточки, чтобы поднять их, и после этого договорил: – Если я найду Каффи.

– Ты его нашел, белый! А он нашел тебя.

Чарльз посмотрел на верхнюю площадку лестницы и во второй раз за день решил, что повредился в уме. Там стоял разжиревший до безобразия Каффи, в бальном платье из ярко-желтого атласа.

Он уже слышал, что бездельники Шермана и кое-кто из освобожденных рабов любили наряжаться в женские платья, украденные в домах Джорджии. Наверное, Каффи тоже об этом слышал. Он шатался как пьяный, и это зрелище казалось еще более диким оттого, что в правой руке негр сжимал нож с широким лезвием для рубки сучьев. В длину лезвие было не меньше двух футов.