Любовь и волки

Казалось, все вокруг замедлилось, остановилось. Замерло. Сердце бешено колотилось в грудной клетке, а я ждала, сама не зная чего. Внезапно по листьям, шелестя, пробежал ветерок, встряхнул ветки, дунул мне в лицо. Я всего на мгновение прикрыла глаза — и тут же вздрогнула, почувствовав, что мне на колени что-то упало. Желудь? Только крупный, шершавый. Плод Лунного Дерева? И что мне с ним делать? Я провела по круглому бочку пальцами, и кожура вдруг треснула, тонкие дорожки сеточкой разбежались по поверхности. Расселина в центре стала толще, и из нее стал пробиваться росток.

— Что это? — до меня донесся далекий голос Акулины.

Я оторвала взгляд от ростка и повернулась к ней. Если сразу ведьма виделась мне словно сквозь дымку, то постепенно очертания ее фигуры становились четче, а окружающие звуки возвращались. Я несколько раз сморгнула, прогоняя остатки своего непонятного состояния.

— Что это? — повторила Акулина, взволнованно глядя на проросший плод у меня в руках.

— Не знаю… — я растерянно улыбнулась. — Но мне кажется, это новое Лунное Дерево…

— Не может быть! — ведьма осторожно взяла у меня росток и принялась его пристально рассматривать. — Невероятно… Но это и есть оно! Лунное Дерево сбрасывает один единственный плод раз в несколько столетий. И никто не знает, когда это произойдет в следующий раз. Аня, как это у тебя вышло?

— Не знаю, — я пожала плечами и забрала у нее росток.— Наверное, совпадение… Правда, я попросила у Дерева помощи…

— Что происходит? — рядом со мной оказался Глеб, изрядно помятый и побитый, в лохмотьях вместо одежды, но все же живой и твердо стоящий на ногах.

Только теперь я заметила, что драка прекратилась, а все ее участники окружили Дерево и смотрели на одну меня. Все грязные, в ссадинах и синяках, разорванной одежде, они сейчас походили на восставших из мертвых, и лишь мягкий розовый свет, исходящий от Лунного Дерева напоминал, что все это действительно происходит в реальности, со мной. Что заставило их остановиться, прекратить эту жестокую и бессмысленную борьбу? Неужели цветение Дерева?

— Оно зацвело, — тихо сообщила я и без того очевидную вещь. — И вот еще… Кажется, у нас появилось еще одно… Дерево.

Росток за каких-то несколько минут вырос еще немного, а пробившиеся нежные тонкие листочки готовы были вот-вот раскрыться. И это без почвы и воды, просто находясь у меня в руках.

— Я думаю… — мой взгляд переместился на застывшего в смятении Арчи Зубова. — Может, нам следует отдать его… Им? Кажется, Дерево хотело именно этого.

— Я бы не давала, — язвительно проговорила Акулина. — Не заслужили. Они преступники, шантажисты, захватчики!

Я вопросительно глянула на Глеба.

— Решай сама, — отозвался он.

Я посмотрела на хмурую и уставшую Софью Ильиничну, которая куталась в огромную шаль, невесть откуда возникшая в таком месте и такой час…  На Дена, глядящего в ответ из-подо лба… Потом он задумался о чем-то на миг и махнул мне рукой, словно давая разрешение…

Теперь сделать это было легче. Я подошла к Арчи, протянула ему росток:

— Посадите у себя, он быстро растет…

— Спасибо, — я совсем не ожидала увидеть в глазах этого жесткого мужчины слезы. — И простите…

— Прощение просите не у меня, — ответила я тихо и кивнула в сторону собравшихся жителей Больших Перевертышей. — А у них… — после чего развернулась и пошла прочь.

Глава 31

Часы показывали уже далеко за полночь, а в кухне особняка Волковых еще горел свет и было довольно людно. За столом нас собралось пятеро: я, Глеб с бабушкой и Акулина с Игнатом. Чай уже давно остыл, тарелки опустели, а мы все никак не расходились, обсуждая прошедший вечер.

— Хорошо, что никого серьезно не ранили, — произнесла я уже который раз за вечер, переводя взгляд с ссадин Глеба на забинтованное плечо Игната.

Софья Ильинична тоже держалась бодрячком, более того, на ней не было ни одной царапины, и единственное что пострадало — ее одежда во время обращения. Впрочем, проблемы с одеждой возникли у всех оборотней, благо, жители соседних домов принесли участникам драки пледы и куртки, чтобы прикрыться.

Я не видела, как уезжали Зубовы, только узнала уже потом, что их Глава пытался еще что-то сказать Серовым, возможно, попросить прощения, но те не захотели его выслушать. Остальные жители тоже проигнорировали их порывы, и тем не оставалось ничего, кроме как сесть по своим машинам и покинуть Большие Перевертыши.

— Может, еще чего поешь? — спросил меня Глеб, хмурясь.

Он никак не мог простить себе, что упустил момент, когда меня выкрали, и теперь окружал излишней заботой.

— Нет, спасибо, в меня уже ни кусочка не лезет, — я с нежностью посмотрела на него. — И хватит уже себя винить.

Момент моего похищения, как я и думала, увидела Акулина. Она тотчас бросилась к Волковым, но пока суд да дело, машина Зубовых вместе со мной успела скрыться. Глеб отправился к Серовым, и уже вместе они стали разрабатывать план, как меня спасти.