Любовь и всё, что её не касается

– Тебе нравится Игорь? – Не дождавшись моего ответа, мама продолжила. – Но ты понимаешь, что лучше бы было, если тебе нравился Вова…

– Игорь говорит очень странные вещи, и когда я их слышу – верю ему. – Призналась я. – Но если я потом повторяю его слова, то понимаю, насколько они фальшивы. Как это объяснить?

– Иногда в жизни случаются такие моменты, когда мы хотим быть кому-то нужными. Хоть самый последний встречный, главное, чтобы просто лелеял. В такую крайность люди попадают тогда, когда с ними плохо обошлись, бросили, обидели. Когда твоя самоценность не оправдывает себя, то ты начинаешь искать ресурсы вне себя. К сожалению, в такие моменты нам попадаются люди, которые так же нас опустошают. Все эти ситуации с Гошей… Ты так и не научилась справляться. Наверно, тут играет роль доля авантюризма в твоём характере.

– Я хочу, чтобы ты подсказала мне что делать… – Устало вздохнула я.

– Ему нужно до тебя дорасти, а тебе до него опуститься. Кто из вас начнёт?

Не сказав больше ни слова, мама надела очки и вновь открыла книгу. Почувствовав раздражение, я ушла в свою комнату.

Почему нельзя говорить нормально, без каких-то загадок?

Следом за мной в комнату вошла мама.

– Ты злишься, Марьяна? – Серьёзным голосом спросила она. – Почему?

– Я просто хотела от тебя нормальный совет, без лекций о человеческой психологии, мама!

– Ты хотела от меня услышать то, чтобы тебе понравилось. Но я не буду это говорить! Я не знаю Вову, но я знаю Игоря. Ты рассказала мне о том, что делают его друзья и, каждому из них я хочу оторвать голову! Но если ты всё ещё думаешь, кто же тебе в итоге нравится, то перестань, пожалуйста, убиваться, тебе вовсе не больно! – Хлопнув дверью, мама вышла из моей комнаты.

11

Несколько дней я провела в своей комнате, изредка проверяя социальные сети.

Я видела фотографии Ксени и Тоши, видела её сообщения, но оставляла их непрочитанными.

Честно говоря, мне было всё ещё стыдно перед ней за поведение Игоря, но слушать о нём оскорбительные вещи я не хотела. Пару раз мне пытался дозвониться Тоша, видимо, под давлением подруги.

Я не знала, что им сказать… Хотелось изолироваться… Мама считает, что я преувеличиваю, но я не могу заставить себя чувствовать по-другому. Она не понимает меня.

Жалеть себя очень просто, но жалость только унижает тебя! Нет ничего хуже, чем прикидываться скулящей собакой, только чтобы тебя пожалели и погладили. Да, это приятно, но абсолютно фальшиво, как китайские подделки под брендовые вещи с рынка. Погладят, почешут за ушком, а в голове только и мелькает мысль: «Как же надоело это нытьё.» – Сказала мне на днях мама.

Кажется, сегодня я поняла, что вся проблема в том, что однозначных и окончательных ответов просто нет. Их невозможно получить…

Все мы, без исключения, вынуждены идти наощупь…

И единственный правильный способ начать свой путь – выбрать направление наобум и убедить себя, что оно правильное. Здесь меня никто не понимает.

Нет, не так…

В мире никто никого не понимает и никогда по-настоящему не поймёт. Поэтому тут не может быть неверных решений.

Кто сможет доказать мне, что я не права? Мама? Ксеня? Кто скажет мне, что правильнее было поступать иначе? Вова? Тоша?

Любой мой выбор – лишь одна из миллионов возможных истин.

Я слышу сигнал домофона, но никого видеть не хочу.

Кажется, из коридора доносится приглушённый голос Павла Ивановича.

Через несколько минут дверь в мою комнату открылась, на пороге стоял мужчина и улыбался из-под усов.

– Ты как Золушка сбежала с бала, – сказал он, усаживаясь в моё кресло.

– Извините, Павел Иванович, почувствовала себя нехорошо, поэтому ушла…

– Бессонные ночи? – Поинтересовался он.

– Почему вы так решили? – Немного удивляясь, спросила я.

– У тебя мешки под глазами, как у работника завода после ночных смен.

Действительно, за эти дни я мало спала, всё прокручивала в голове всевозможные сценарии…

– Марьяна, – после недолгой паузы сказал Павел Иванович, – я очень хочу, чтобы ты начала обучаться театральному искусству. Мой подарок для тебя – это место в театральной школе при моём театре. Мы будем учиться, ставить спектакли, ездить на гастроли. Марьяна, это колоссальный опыт для тебя! Я хочу, чтобы ты хорошо подумала об этом.

Я молча кивнула, пристально посмотрев на меня пару минут, Павел Иванович вышел из комнаты.

Ещё какое-то время я слышала его голос в коридоре, а потом он ушёл.

Мама вошла в мою комнату с двумя чашками горячего шоколада.

– Если ты сегодня не вылезешь из постели, то у тебя начнут появляться пролежни!

– Что говорил Павел Иванович? – Сделав глоток горячего шоколада, спросила я.

– Он рассказывал об обучении. – Пожав плечами, ответила мама.

– Я не могу всерьёз заниматься театральным искусством. – Вздохнула я.

– Ты удивишься, но мы очень быстро учимся отгораживаться от прошлого, когда нам есть чем занять руки и голову. Справиться можно со всем – даже с самой огромной болью. Только для этого нужно найти то, что будет тебя отвлекать.

– Мама, одно дело играть роль в школьном спектакле и совсем другое – гастроли. Там же будут по-другому оценивать!