Любовь и выборы

– Лапуля, – терпеливо уговаривал Сергей, – ты не учитываешь некоторых обстоятельств. У меня выборы в горсовет в сентябре. Это дело надо на контроле держать, так что летом я никуда не дернусь. А яхта от нас никуда не уплывет, сразу после выборов и двинемся – как раз в бархатный сезон. Ну что тебе все лето в нашем захолустье сидеть? Я на нервах буду, весь город в пыли… Сама посуди, что тебе тут делать?

– Я вообще уже ничего не понимаю. Ты губернатор или кто? Это Зауралье или где? Это же не твой уровень! Зачем тебе этот горсовет сдался? Есть же мэр, это его огород, пусть он сам с горсоветом и разбирается.

– Лапуля, не надо меня азбуке учить, – голос Сергея Палыча стал строже. – С мэром я как-нибудь сам разберусь. Ты едешь в Англию на все лето, вопрос закрыт. И точка.

В трубке обидчиво замолчали.

Губернатор понял, что перегнул палку, и сменил интонацию:

– А в сентябре, сразу после выборов, ты возвращаешься, и мы отмечаем твой день рождения.

Трубка не оживала.

– Там очень хороший колледж, насыщенная программа, в том числе и культурная.

Трубка хранила молчание.

– Подарок я уже приглядел.

– И что это? – тут же отозвалась Людочка.

– Не скажу. Сюрприз.

– Ну хоть намекни. Ты же знаешь, я теперь мучиться буду.

– Мучайся, лапуля, мучайся, – радостно посоветовал Сергей.

– Ну хоть из какой области? Украшения? Машинка?

– Не угадаешь. Скажу только, что это полный эксклюзив. Такого подарка ни одна девушка еще не получала. Даже не гадай, все равно фантазии не хватит.

– Ну Сереж, ну пожалуйста, хоть намекни.

– Нет, лапуля, сказал сюрприз, значит сюрприз. Договорились? С меня необычный подарок, а с тебя полное погружение в языковую среду сроком на все лето. И чтобы паинькой там была, отличницей. Даже русскую симку из твоего телефона сдашь мне на хранение. Договорились?

– Это еще зачем?

– Чтобы никаких контактов с родными просторами. Полное погружение. Никаких русских друзей и подружек. Кстати, для твоих родителей надо придумать какую-нибудь легенду, чтобы летом тебя не разыскивали. Пусть спокойно сидят у себя в Вол очках.

– В Верхних Волочках, – строго поправила Людмила. – Да не волнуйся ты так, я уже все придумала, а то достали своими письмами. Прикинь, на бумаге мне пишут, как доисторические неандертальцы.

– И что ты им сказала?

– Что уезжаю на все лето в Арктику.

– Зачем?

– Чтобы волонтером работать.

– В Арктике?

– Ну да. Там пингвины падают, когда вертолет садится. Их воздухом опрокидывает.

– Допустим. А ты тут при чем?

– Я буду пингвинов поднимать. Волонтеры же всем помогают.

Губернатор закашлялся.

– Как тебе идея? – требовательно спросила Людочка.

– Лапуля, прекрасно, у меня нет слов. Только пингвины не в Арктике, а в Антарктиде живут.

– Какая разница?

– Да никакой, просто уточнил. Главное, что в Англии тебе будет намного комфортнее, чем в Арктике и в Антарктиде, вместе взятых. Это элитное учебное заведение: язык, конный спорт, гольф… Возьмем тебе в Англии новую симку и будем созваниваться. Я для тебя останусь единственным мужчиной, говорящим по-русски.

– А не по-русски?

– Лапуля, не дразни… Веди себя прилично, не позорь родину. – И он довольно рассмеялся собственной шутке.

– Хорошо, – заворковала Людочка, – стану ходить как паинька. В белых носочках, в коротеньком платьице в шотландскую клетку и без трусиков.

В голосе появились хрипотца и низкие интимные нотки:

– Это чтобы ничего себе не натирать и не отвлекаться от занятий. Да, любимый?

Сергей Палыч нервно сглотнул набежавшую слюну и сжал трубку. Все-таки умела эта бестия взять такую ноту в их разговоре, что его бросало в какой-то первозданный, подростковый жар. Он так ясно представил ее ноги, вызывающе длинные и ровные, едва прикрытые сверху шотландской клеткой, что закралась предательская мыслишка: «А может, пошел к черту этот горсовет? Плюнуть на все, взять яхту и разложить эти ноги прямо на палубе вместо мачт… И пусть ветер поднимает ее юбку, а под ней чтоб ничего не было…» Но он взял себя в руки, вытер пот со лба и тихо сказал:

– Значит, договорились. Чтоб духу твоего все лето тут не было!

Людочка хихикнула, поняв, что пережил губернатор в эти секунды, и перешла на английский:

– Бай-бай.

– Чао, – не подкачал губернатор.

Повесив трубку, он открыл ежедневник и поставил галочку напротив корявой надписи «Отправить на лето». Он избегал писать имена, свято соблюдая конспирацию даже в собственном ежедневнике. Это было на уровне привычки. Никаких имен и прочих персональных данных. Дело в том, что Сергей Палыч Чернышев был женат и не собирался разводиться.

* * *

Впрочем, конспирации особой не было. О его связи с молоденькой Людочкой, она же «Мисс Красота» вверенной ему области, знали все, кто этим интересовался. И в первую очередь его жена. Но она мудро делала вид, что это ее не касается. И была, конечно, права.