Любовь и замки

— Я знаю, месье, — со вздохом произнес заключенный. — Если честно, когда мне сообщили, что отправляют в Пинерон, я посчитал себя неудачником. Тем не менее лично к вам я испытываю уважение, на какое я только способен…

Как галантно может говорить маркиз! Однако бедняга Лозен сначала находился в одиночной камере за невероятной толщей стен, надежной защитой от всяких попыток бегства. Тем не менее наш пленник несколько раз пытался убежать. Первый раз — через пол своей камеры, где он развел костер и чуть было сам не сгорел. Во второй раз он проделал дыру на том же месте и попал в галерею, ведущую во внутренний дворик, прямо к ногам собирающей хворост служанке. Третья попытка привела его через дыру в камине к главному надзирателю Руке, спальня которого находилась как раз над камерой нашего героя. Ошеломленный начальник обрушил на невольного гостя целый поток возмущений и ругательств.

Однако в Париже Мадемуазель, проливая слезы, делала все возможное, чтобы добиться королевской благосклонности. Напрасно. Лозен проведет в Пинерале десять лет. Его освобождение стало возможным благодаря соглашению между Мадемуазель и королем, обещавшим осыпать милостями молодого герцога дю Мэна, сына мадам де Монтеспан. Мадемуазель пришлось согласиться отдать этому королевскому внебрачному ребенку владение Домб, на которое она дает лишь формальное право пользования своей землей до собственной смерти. Лозен приказывает построить у себя большой дом под куполом, соединяющий средневековое здание со строением эпохи Ренессанса… Но через какое-то время его обуревают воспоминания, и он уезжает, объявив, что скучает и не любит уединения.

Маркиз вновь встречается с Мадемуазель, с которой вскоре заключает тайный брак. Невесте в то время было 53 года, жениху — 49, и к этому моменту он уже потерял свой прежний соблазнительный внешний вид. Тем не менее новобрачный бегает за юбками, поэтому супружеская жизнь становится настоящим адом для ранимой принцессы. В конце концов их брак распадается, и теперь они живут отдельно.

Тем временем Лозен нашел средство отчасти вернуть себе королевскую благосклонность. В 1688 году разгорается революция, имевшая целью отстранить Стюартов от власти. Маркиз оказывается в Англии, откуда доставляет во Францию короля Жака II, его жену и принца Галльского, за что получает орден Подвязки, а Людовик XIV жалует ему титул герцога.

Мадемуазель оставляет мир в 1693 году, Лозен долго ходит в трауре, а через два года женится вторично на 15 — летней дочери маршала-герцога де Лонжа, мадемуазель де Кентен, жениху в то время исполняется 63 года. Девушка соглашается на этот странный брак в надежде, что скоро овдовеет и в наследство получит богатство и титул герцогини. Однако ей придется выносить своего мужа еще 28 лет!

В 1722 году Людовик XV по дороге в Ламюет в Бу-лонском лесу обращает внимание на полуодетого старика, залезающего на лошадь. Это был почти 90 — летний Лозен, известный своим соседям как «человек замкнутый и добропорядочный…»

Прелестный древний замок перешел к его наследникам Биронам, не придававшим ему большого значения и никогда там не жившим. После казни последнего герцога де Лозена его наследники продали владение Жану-Никола Бекей-Бопре, разрушившему донжон и оставившему лишь крепость. К счастью, в 1837 году господин ОгюстШарье предпринимает ремонт здания, но, не успев завершить его, умирает, и только новый владелец граф де Фольиш Деластр и придал замку его окончательный вид. Совсем недавно Лозен собирались продать, но вмешались муниципалитет и жители с требованием, чтобы этот великолепный свидетель блестящих времен не попал в недостойные руки. Кажется, все теперь улажено, и Лозен будет принадлежать тем, кто сможет хорошо ухаживать за ним и сделает из него прекрасный уголок искусства и культуры

ЛЮИН. Королевский сокольничий

Всякий называет себя другом, но дурак, если на этом останавливается.

Нет ничего более обыденного, чем название. Нет ничего более непостоянного, чем вещь.

Лафойшен

Если смотреть правде в глаза, Люин не должен бы так называться, он должен бы называться Майе, как прежде, ведь герцоги де Люин, носившие имя д'Альбер, не являлись уроженцами долины Луары.