Любовь и зависимость

Если мы говорим условно о норме, то в круге 2а может быть только самый близкий человек, то есть, супруг или супруга – это место для него. Если нет супруга в этом круге, то это место остаётся свободным. Тогда возможно, что он там появится. А если там такая компания, то ему там будет тесновато, вряд ли он захочет туда прийти.

Круг 2б – это моя комната, в которой стоит моя кровать, и в которой я живу. Давайте посмотрим с кем я живу. Тут ещё несколько подруг, тут ещё коллеги, и получается многонаселённая обстановка. И насколько мне там дышится хорошо, как вы думаете? Ну, я сомневаюсь, что хорошо, потому что комната у нас вот такого размера редко бывает, а тут у нас много человек получилось. То есть, в плане кубатуры воздуха на единицу населения здесь нормы явно нарушаются. И место мужа меня очень радует. И получается, что мы распределяем нашу ответственность и наше влияние по этим кругам таким образом, что ни Богу, ни нам, ни нашим близким места тут не остаётся. Вопрос почему?

Когда мы с вами были маленькими, наши личности развивались следующим образом. Сначала формировалась привязанность. Причем привязанности могут быть разные. Привязанность может быть спокойная стабильная, когда мама рядом, когда удовлетворяются основные жизненные потребности ребёнка и когда у ребёнка всё-таки есть трудности, с которыми он сам справляется. А бывают привязанности, которые называются невротическими.

Мы проводили очень забавный эксперимент с детьми в возрасте от 10 месяцев до 1,5 лет. Ребёнка с мамой заводили в комнату, в которой стоял стул, сидел ассистент, лежали игрушки и дальше наблюдали реакцию ребёнка на эту ситуацию. Потом мама уходила на три минуты. Мы смотрели на реакцию ребёнка на уход мамы. И потом мама возвращалась. Тревожные дети демонстрировали следующее поведение. Были так называемые тревожно-амбивалентные дети, которые сразу, как только мама возвращалась в эту комнату, сразу её обнимали, вцеплялись в неё и не хотели её отпускать. Если удавалось их отцепить, и мама выходила, то дети были в истерике, с незнакомым взрослым они играть не хотели, игрушки они кидали в незнакомого взрослого. И когда мама возвращалась, то этот ребёнок бросался на маму и вцеплялся в неё. Что такое амбивалентно? Это когда и любовь, и ненависть, когда противоположные полярные чувства. Так вот, ребёнок вроде бы маму обнимал, но при этом он её бил, кусал, дергал за волосы. То есть, он ей мстил за то, что она его оставила.

Ещё одна группа детей, которая показывала другое поведение. Они вообще не реагировали на маму. То есть, как только мама заходила, отпускала ребёнка, он тут же шел заниматься игрушками и больше ни на уход мамы, ни на приход мамы внимания не обращал. Причем, если мы вспомним, как нянечки говорят в детских садах, ну, мамочка, у вас такой ребёнок хороший, он даже не замечает – вы пришли, вы ушли. Очень спокойный замечательный ребенок. А на самом деле, то, чему так радуются нянечки и некоторые мамочки, свидетельствует о том, что у ребёнка уже произошла ломка социальной привязанности. Это очень тяжелая вещь. Почему? У этих детишек измеряли стрессовые показатели: давление, сердцебиение, частоту дыхания и гормон кортизона в слюне. Самый тяжёлый стресс в подобной ситуации был у тех детей, которые внешне не демонстрировали никакого интереса к маме. Причем, в несколько раз! То есть, у того ребёнка, который бился в истерике, стресс был меньше, чем у того ребёнка, который молчал.

И далее на фоне этой привязанности, которая до 1,5 лет формируется, начинает формироваться самостоятельность. Какая будет самостоятельность у детей, которые на маме висят? Никакой. Какая там будет ответственность? Никакой. Там будет зависимость, то есть, ребёнок будет всё время на ком-то висеть, даже когда он станет взрослым. И соответственно мы попадаем в крайность зависимости. А тот ребёнок, который внешне демонстрировал равнодушие к маме, что у него с самостоятельностью будет? Гиперответственность и гиперконтроль. Он будет говорить: я сам, мне никто не нужен, отстаньте от меня – и попадает в одиночество. И любовь здесь пропала, потому что здесь страх потерять, а не любовь. Здесь страх, что кто-нибудь обратит на меня внимание, подойдёт ближе, чем на три метра. И, соответственно, тоже любви нет.

И, кажется, что эти две точки являются полярными. На самом деле это выглядит не совсем так. Вот у нас зависимость, вот у нас одиночество – и то и другое мешает развитию ответственности и любви. И они очень близко, как знаете, от любви до ненависти один шаг, но там не про любовь, в психологическом понимании этого слова, а про невротическую зависимость. То есть, здесь действительно один шаг, потому что зависимый человек внутри очень одинок. Потому что из-за страха он не может создать доверительных отношений. А в одиночестве человек очень зависим, потому что как только в поле зрения у него появляются люди, он начинает сразу сильно переживать. Поэтому сказать, что он независим мы не можем.