Любовь и зависимость

Если мы хотим переформулировать понятие аддикции, мы можем начать с того места, где оно обычно и традиционно применяется, то есть с наркотиков. Есть некоторые книги, скажем, "Вероисповедание Трудоголика" Уэйна Оутса, которые принимают обычную теорию химической аддикции и проводят неформальную, полу-юмористическую аналогию с паттернами навязчивой работы. Такая книга полезна, и именно по той причине, что она показывает, как люди начинают использовать понятие аддикции для объяснения разнообразных областей своего опыта. Но Оутс не рассматривает следствий аналогии, которую проводит. То, что мы хотим сделать — не применение существующего понятия аддикции к любовным отношениям, а изменение самого понятия. Это подразумевает рассказ о том, как на самом деле действуют наркотики. Если мы стремимся установить, что аддикция так же реальна и так же конкретна, когда ее объектом является человек, а не наркотик, то мы должны сначала рассмотреть старые стереотипы "физической аддикции" и "наркотической аддикции", так глубоко укоренившиеся в нашем сознании.

Как социальный психолог, имеющий дело главным образом с человеческими отношениями, я в первый раз заинтересовался наркотиками, когда увидел, как неверно люди истолковывали человеческие проблемы, подменяя их физическими или биохимическими. Скоро мне стало ясно, что наши установки в отношении наркотиков разоблачают нас самих. Это та область, где беспокойство общества об индивидуальной автономии проявляется наиболее явно. В центре наших тревог находится страх внешнего контроля над умами и душами людей. Этот страх присутствует во всех Западных странах, где употребление наркотиков считается социальной проблемой. Но Америка показала пример более экстремальной реакции на наркотики, особенно на опиаты, чем любая другая страна в мире. И именно потому, что здесь чувствуется самый серьезный конфликт, касающийся невозможности существования вне традиционного идеала личной инициативы.

Когда мы думаем о том, что позволяет наркотикам оказывать такое влияние, о том, что они могут, и изучаем их, мы узнаем о своих установках по отношению к самим себе. Ключом к пониманию восприимчивости к аддикции являются вопросы самообладания и господства над окружающей средой; мы думаем о наркотиках, как о всемогущей субстанции, потому что сомневаемся в собственной психологической силе. История изменения реакции Америки на вещества, изменяющие сознание (даже на марихуану и ЛСД, которые не считаются "аддик-тивными"), во многом говорит нам о том, как мы воспринимаем свою собственную силу — как индивидов и как общества. Другими словами, это свидетельствует о нашей предрасположенности поддаваться аддикции — к наркотикам, к людям, вообще к чему-нибудь.

Межличностная, или любовная аддикция является наиболее распространенной, но наименее признанной ее формой. Акцентирование на этом внимания помогает разрушить стереотип "химического аддикта" и достигнуть лучшего понимания того, каким образом ад-дикция затрагивает нас всех. С другой стороны, антитеза аддикции — реальная связанность с миром, и нет более мощного выражения такой связи, чем любовь или истинная отзывчивость к другому человеку. Проблема любви в противовес аддикции очень близка нам в жизни, и, следовательно, мы можем что-то делать с ней индивидуально.

Окружающая среда, которая наиболее важна для нас — это человеческое окружение. Поэтому, становясь аддиктами, мы бываем склонны "подсаживаться" на людей. Таким же образом, наша заветная мечта избежать аддикции или вырваться из ее оков осуществима при условии научения лучшим способам обращения с людьми. Это верно не только для романтических увлечений, но и для семейных уз и дружбы.

Наши семьи имеют огромное влияние на наш аддиктивный или неаддиктивный потенциал, так как учат уверенности в себе или беспомощности, самостоятельности или зависимости. За пределами семьи большая часть современного социального окружения существует в форме организаций (институций) — таких, как школы. Опыт взаимодействия с такими учреждениями может поселить в нас серьезные сомнения в своей способности управлять собственной жизнью, не говоря уже о творческом взаимодействии с остальной частью мира. Действительно, они могут полностью препятствовать нам в развитии такой способности. И тогда возникает импульс к бегству и зависимости. Поэтому одной из лучших вещей, способной оградить нас от аддикции, является понимание того, как наше социальное окружение влияет на нас, и развитие внутренней силы для того, чтобы стать чем-то большим, нежели порождение общества.