Любовь и жизнь леди Гамильтон

Испуганная резкостью его тона, она подняла на него глаза. Потом улыбнулась про себя, робкой рукой ласково погладила его руку:

— Если мне будет позволено хоть немного любить вас…

— Да, но… как вы себе это представляете? Я беден. Я едва ли смогу предложить вам самое необходимое. Ни красивых платьев, ни экипажа, ни драгоценностей, ни роскошных праздников…

И опять улыбнулась она. Той же задумчивой улыбкой.

— Если мне только можно было бы остаться у вас…

— И потом… я люблю науки, я не могу отказаться от своих занятий. Если вы будете рядом со мной, безучастная к тому, что волнует меня, без внутреннего контакта со мной. Вы в этом не виноваты, Эмили, но тем не менее это факт: вы не слишком много учились. Вам было бы очень трудно понять меня, следовать за мной! А ваш характер… Мне кажется, вы страстны, порывисты, вспыльчивы. Если вы такой бы и остались, — вы постоянно причиняли бы мне хлопоты, я никогда не был бы совершенно спокоен за себя. А я должен быть уверен в вас, вам пришлось бы работать над собой, Эмили, работать непрестанно!

Он поднял ее опущенное лицо и испытующе поглядел на нее. В глазах ее стояли слезы. Как же она не поняла его. Она дурно подумала о нем. А он был так добр! Ах, как добр!

— Делайте со мной что угодно, что вам только угодно.

Она робко прильнула к нему. Мечтательно смотрела на него. Теперь он возьмет ее в свои объятия… и будет целовать ее, как раньше…

Он склонился над ней. Его губы приблизились к ее губам. Но вдруг он встал.

— Итак, договорились, Эмили? Тогда… Простите, но… уже поздно. Слуга будет ждать вас…

Она испуганно вздрогнула.

— Мне нужно… вернуться туда? Это невозможно! Вы не можете требовать этого?

Он нетерпеливо свел брови:

— Как вы сразу же взрываетесь! Вам нельзя остаться здесь! Я ведь уже говорил, что мне нужно быть осторожным!

Она возбужденно заходила по комнате. Ей казалось немыслимым еще раз встретить испытующий взгляд Смита. Но только она собралась что-то сказать, как Гревилл прервал ее.

Крепко схватив ее за руку, он заставил Эмму остановиться. И очень коротко и жестко он объяснил ей, как он представляет себе их ближайшее будущее. Пусть поездка Эммы в Хадн состоится, как и была задумана. Оттуда она отошлет сэру Фезерстонхафу его обязательство, и попросит его освободить ее от данного слова. Хоть она и не давала ему связывающего ее письменного обязательства, но все-таки у нее есть моральный долг перед ним. И пока она не освободится от него, нельзя и думать о жизни с другим человеком. Гревилл, по крайней мере, не из тех людей, которые могут протянуть руку к чужой собственности. Она вправе выбрать сама, какую причину разрыва ей указать. Только, разумеется, не упоминать Гревилла. В любом случае необходимо избежать скандала. Поэтому ей нужно пока остаться в Хадне и снова принять свое прежнее имя. Служащий департамента иностранных дел, потомок Варвика, родственник Гамильтона не мажет взять возлюбленную из Храма здоровья доктора Грэхема. И только когда все забудется, ей можно будет вернуться в Лондон. Гревилл известит ее, когда придет время. В изменчивом вихре огромного города все быстро забывается, поэтому изгнание будет недолгим. Но оно не должно нарушаться. Эмме следует прервать связи со всеми прежними друзьями. Даже с Ромни. И ни от кого она не должна брать денег. Гревилл не даст ей умереть с голоду.

Его короткие фразы падали на нее, как удары молота. Оглушенная, она не сводила с него глаз, не в силах сказать хоть слово. Но когда он замолчал, вся ее гордость восстала против него. Она поспешно высвободила руку:

— В Хадн? Где ребенок? Где всем известен твой позор? Да если бы я явилась туда невестой сэра Гарри — за это мне все было бы прощено! Но жить среди этих людей отверженной, в тягость матери… Если вы требуете от меня этого, то вы жестоки, бесчеловечно жестоки! Вам безразлично, во что я превращусь! Вы меня не любите! Я вижу! Вы не любите меня!

— И все же я требую этого! Именно потому, что я люблю вас. Я хочу этого, Эмили! Слышите? Я хочу этого! — Он подошел к ней широкими, уверенными шагами. Его глаза сверкали из-под густых бровей, как сталь, от которой летят искры. Они властно вонзались в ее глаза. Ей хотелось отвести взгляд, но она была не в силах сделать это. Ей пришлось выдержать этот взгляд повелителя и подчиниться ему.

Они стояли друг против друга. И вдруг она почувствовала страшную слабость. Сейчас она упадет… Она тихо всхлипнула, схватилась руками за пустоту…

Но он был уже здесь и держал ее в своих объятиях:

— Ты сделаешь это, Эмили? — спросил он, мягко улыбаясь, склонившись над ней. — Ты сделаешь это?

Как нежен стал его голос! Какими алыми были его губы! Все в ней стихло, подчинилось.

— Я сделаю это, Чарльз, я сделаю это…

— И вернешься не раньше, чем я позову тебя?

— И вернусь не раньше, чем ты позовешь меня…

Он кивнул, удовлетворенный.

— Спасибо тебе, Эмили! А теперь — можешь поцеловать меня!

Какой он был сильный! И как сладко было подчиниться ему…

* * *