Любовь - яд

— Вы к нам из столицы?

— Нет, до столицы еще не добралась.

Я озиралась по сторонам.

— Это административная часть, здесь безопасно. Заключенные делятся на тех, кто сидит в обычных условиях, стандартных камерах, и на тех, у кого лайтовые, легкие статьи. Последние, как раз могут работать в санчасти, уборщиками, поварами. Так что тут опасаться нечего.

Я кивнула. Да, многого я не знаю, несмотря на то, что прилично литературы изучила.

— А вот и больничка.

Санчасть находилась в другом корпусе и в самом деле походила на самую настоящую больницу, только с решетками на окнах.

— Медперсонал у нас скудный не то, что вам по телевизору показывают и в газетах пишут. Главврач Петр Семеныч. Он же педиатр он же хирург и все что пожелаете. Есть его правая и левая рука Александр Иванович, но он сейчас на больничном. Медсестру уволили пару месяцев назад. Еще психолог к нам иногда приезжает.

В санчасти имелась одна огромная палата, процедурная и кабинеты главврача, врача и медсестры.

— Вот и пришли, — опер постучал в дверь одного из кабинетов, и я услышала недовольный голос:

— Кого еще там принесла нелегкая?

— Открывай Семеныч, я тебе пополнение привел.

Дверь резко распахнулась, и я увидела низенького полного мужчину в белом халате с закатанными рукавами. Он грыз яблоко и внимательно меня рассматривал. Его лысина сверкала при ярком свете лампы.

— Практикантка прибыла, — констатировал он и жестом пригласил меня в кабинет. Рыжов с нами попрощался и наконец-то удалился. Сразу даже полегчало, а то мне казалось — он ко мне конвоиром приставлен.

— Анна Николаевна, значить, Анечка?

— Приятно познакомиться, а вы Петр Семенович?

— Семеныч, тут меня все так называют? Ну что, отличаются наши хоромы от ваших городских санаториев? Видала, как нас тут урезают — ни оборудования, ни рабочей силы. Все сами. Еще и медсестру уволили, так я тут дневал и ночевал. Слава богу, тебя прислали. А то и Андрей Иванович хворает — печень у него шалит.

Семеныч сел за стол, достал из ящика еще одно яблоко и мне протянул.

— Хорошие яблочки — белый налив. Витамины. Грызи.

Я нехотя взяла яблоко, машинально протерла халатом и откусила.

— Работы непочатый край. Еле справляюсь один. Значить так, ты пока освоишься, я тебя сильно загружать не стану. Рабочий день с восьми утра до восьми вечера. Есть обеденный перерыв. Питаемся из столовой, нам отдельно еду привозят. Ты у меня пока бумажками займешься. Там столько всего перебрать надо — анализы, карточки, справки. В общем отсортируешь. На каждого зэка заведена отдельная карта. Тут по большому счету по-настоящему больных редко встретишь, только с сезонными заболеваниями — типа ОРЗ, а так симулянты одни. Еще после разборок к нам попадают, а иногда сами себя увечат, чтобы тут отлежаться. Санаторий, блин, нашли, мать их так.

Я слушала, молча, да и Семенычу мое участие в разговоре не особо требовалось. Он говорил о том, какие нелюди преступники. Что с ними надо построже. Никаких поблажек, не то на голову сядут и ноги свесят. Показал мне мой маленький кабинетик, заваленный ящиками из-под медикаментов и бумагами. Я понимала, что разгребать это все конечно буду я. Потом показал, где лекарства хранятся. Сказал, что наркотические препараты и снотворное — только по его предписанию. Все остальное на мое усмотрение.

— В палате сейчас человека три лежит. Один палец сломал на ноге — на него ящик с инструментами упал, другой с вирусной инфекцией, а третьего отметелили, но говорит, что упал. Хорошенько ему так по роже съездили, да по ребрам накостыляли. Переломов нет, но ухода требует. Ему повязки менять надо и обезболивающее, в виде анальгина. Они тихие и их дежурный охраняет. Вот и все. Среди дня иногда подваливают всякие под конвоем конечно. Осмотр обычный проводишь и всех обратно отправляешь. Мне тут много постояльцев не нужно и так рук не хватает. Если новеньких привозят, так они у нас тут на карантине дней десять отсиживаются, тогда работы непочатый край, но пока что такое не предвидится. Нам, если что, из области подмогу пришлют. Лабораторные анализы тоже в город отправляем, и результаты сюда получаем через неделю.

Наконец он заметил, что я грызу и молча, его рассматриваю. Довольно интересный тип. На врача, конечно, похож, только пребывание в этом гиблом месте его наверняка изменило. Глаза чуть красные. Под ними мешки, прожилки на розоватой коже — спиртным явно злоупотребляет. Хотя довольно дружелюбный и не отталкивающий.

— Ты сейчас к куму пойдешь, к начальнику нашему, а потом можешь свой кабинет обустраивать. Пропуск получила?

Я кивнула.

— Ключи тебе выдам, есть у меня еще одна пара. Пока Андрей Иванович не вернется, нам тут самим управиться надо.