Любовь - яд

Инга улыбнулась, но не ядовито как раньше, а даже нежно. Убрала волосы с его лба.

— Черт их знает, где побывали их битые бутылки, и кто из них пил. Нужно продезинфицировать. Рыцарь ты мой.

Артур глупо кивнул. Ему понравилось то, как она сейчас с ним разговаривала. Слово "мой" не насторожило как с другими женщинами, а наоборот прозвучало для него символично.

Спустя несколько минут, он сидел в кресле, а Инга, облачившись в его рубашку, промывала раны на его щеке. Нежно так касалась, словно боялась причинить боль. Артур смотрел, как она сосредоточенно вытирает кровь, даже губу прикусила. Инга пригладила его волосы назад и принялась за ссадину на лбу. Руки нежные, от каждого прикосновения хотелось заурчать.

— Тут бы швы наложить не мешало, — сказала она и приложила к ране ватку со спиртом, — больно?

Инга подула на на рану, словно ребенок и Артур снова почувствовал щемящий прилив нежности. Ему нравилось что она о нем заботится. О нем никогда и никто не заботился за всю его проклятую жизнь. Даже Алена.

— Вот так… — Инга деловито приклеила лейкопластырь, — Чернышев, останется шрам. Но твой внешности он даже придаст шарма.

Артур усмехнулся.

— Ну и черт с ним, пусть остается, иди ко мне.

Ему не верилось, что она ласкова и игрива, что она позволяет себя целовать, перебирать свои роскошные локоны. Вспомнил, как вытаскивал ее из гремерки, дрожащую перепуганную и прижал к себе еще крепче.

— Зачем туда сама поехала? — проворчал он, рассматривая ее синяк на скуле.

— От скуки, очень захотелось пошалить, — Инга улыбнулась, а в глазах плясали чертики.

— Пошалила? Они на сувениры могли тебя порвать!

— И порвали бы, если бы ты не приехал, — ответила Инга и уже серьезно посмотрела на него, — спасибо. Не думала, что поможешь.

— Зачем тогда звонила? — Артур провел пальцем по ее губам, — ты же меня ненавидишь.

— Я же сказала спасибо, — Инга укусила его за палец.

— Одним "спасибо" сыт не будешь, — усмехнулся Артур и поцеловал ее в губы.

— О, кстати, насчет сытости. На твоей даче есть что-нибудь съедобное? — спросила Инга, отвечая на его поцелуи.

— Можно наведаться к холодильнику, но думаю кроме хлеба, молока и банки варенья там ничего нет. Это приносит уборщица, она тут моет три раза в неделю.

— Хочу варенье, — шепнула Инга и быстро встала с ковра. Артур проследил за ней голодным взглядом. Ее ноги, черт, ну почему он не может на них насмотреться. Голыми, они казались еще идеальней, а от мысли, что кроме его рубашки на ней больше ничего нет, он снова терял голову. Послушно поплелся за ней на кухню. Инга деловито открыла холодильник, наклонилась за молоком, и Артур увидел голые упругие ягодицы, по телу прошла судорога, и у него снова встал, словно он не кончал всего лишь каких-то полчаса назад.

— Точно, тут молоко, хлеб и варенье, — Артур подошел к ней сзади резко развернул к себе.

— Ты что?

Инга удивленно смотрела ему в глаза, сжимая в руках пакет молока.

— Хочу тебя снова, с ума схожу так хочу…

Он приподнял ее за талию и впился в ее рот яростным поцелуем, желание зашкаливало с такой силой, будто он голодал целый месяц. Пакет выпал из рук на пол и лопнул, жидкость растеклась под столом. Инга обхватила шею мужчины руками и жадно отвечала на поцелуи, ее губы были горячими, требовательными. Она не только отдавала, она брала с той же ненасытностью, как и он сам. Прижалась к нему, сильнее просовывая колено между его ног, надавливая на возбужденную плоть, намеренно пробуждая еще большее желание.

— Маленькая, ты что со мной делаешь а?

Она не ответила, лишь позволила приподнять себя еще выше, Артур усадил Ингу на кухонный стол, широко развел ее ноги в стороны, расстегнул ширинку и яростно вонзился в ее тело. Инга вскрикнула, подалась вперед, навстречу, но Артур не позволил ей вести, он заставил ее прогнуться назад, лечь на стол навзничь, накрыл ее груди ладонями и вдалбливался в совершенное гладкое тело с каким-то диким остервенением, ее стоны сводили его с ума, а он хотел ее все больше и больше. Всю, без остатка, заполнить, разорвать, заклеймить. Он уже не ласкал ее грудь, а жадно сжимал руками, надавливая на соски. Инга металась под ним, она охрипла, ее руки судорожно хватались за стол. Теперь у него получилось свести ее с ума окончательно, поработить, заставить принадлежать ему целиком. Ее оргазм был для него особой музыкой, он хотел, чтобы она кончала без перерыва, сходила с ума, безумствовала, царапала ему спину. И она словно угадывала его желания, оставляя на его коже кровавые бороздки. Он излился в ее тело, с удивлением понимая, что снова кричит, что его собственный экстаз, во второй раз, еще ярче, чем в первый. Они устали оба, выдохлись, не могли даже пошевелиться. Оба взмокли от пота, их тела дрожали. Артур все же нашел в себе силы поднять ее на руки и отнести на постель. Они уснули в одежде, голодные, уставшие и опустошенные. За окном уже занимался рассвет.