Любовь Яровая

Её заперли в школе. Пробегают Кошкин, Григорий и другие. Схватка. Подпольщики расшвыряли солдат, бросились через забор, некоторые успели скрыться. Кошкин на заборе, сейчас спрыгнет. За ним Григорий.

Яровой. Кошкина, Кошкина взять!

Кошкин. А! Знакомый голосок!

Григорий. Товарищ Роман! (Тянет его за собой.)

Кошкин. Пусти! Я ему только в глаза загляну. (Бросается к Яровому.)

Яровой. Загляни перед смертью.

Семён с солдатами схватили Кошкина. Григорий бросился ему на выручку.

Семён. Ага! Гришка!

Марья. Гриша!

Григорий. Ну, здравствуй, брат Сёмка!

Семён. И прощай, бандит!

Выхватили наганы, подняли.

Марья (бросилась между ними). Так стреляйте ж в родную мать!

Солдаты схватили Григория, уводят его и Кошкина.

Семён. Маманя, не тревожьтесь: сказал — найду в могиле, нашёл раньше — у самой могилы.

Марья. Да лучше бы ты сам в неё лёг!

Яровой. Старуху прочь. Учительницу освободить.

Марья (Семёну). Да зачем же я тебя, аспида, на свет родила!

Любовь(выходя из школы, в ужасе). Да зачем же я на свет родилась!..

Занавес

ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ

Двор штаба белой армии. Конец дня. Паника. Внезапная эвакуация белых. Доносятся свистки паровозов, гудки автомобилей, грохот обозов. Мечутся офицеры. На террасе павильона Яровой с бумагами. Звонки телефонов. Входит Малинин.

Малинин. Вот приказ. Его превосходительство, отъезжая, вверил мне эвакуацию, вам же — охрану города.

Яровой. Слушаю.

Малинин. Уходим за подкреплением к союзникам.

Яровой. Уходите, а мы будем биться здесь.

Малинин. Кто это мы?

Яровой. Мы — это не вы.

Малинин. А? Да… Ну, что ж, бейтесь. Да, между прочим, его превосходительство приказал немедленно ликвидировать в тюрьме пойманного вчера Кошкина с жегловцами.

Яровой. Генерал, вероятно, думал, что я поймал Кошкина затем, чтобы отпустить.

Входят барон и баронесса с вещами.

Барон. Баронесса, торопитесь!

Баронесса. Во мне опять дурно.

Барон. Полковник, ради бога, дайте автомобиль.

Малинин. Господа, не могу, спешите на поезд.

Адъютант (Малинину). Господин полковник… (Подаёт ему бумагу.)

Баронесса. Но меня там задушат.

Входят Горностаевы.

Горностаев. Кого задушат?

Барон. Баронессу.

Горностаев. Это пустяки. А вот здесь хотят несколько человек удушить. (Идёт к Малинину.) Господа, нельзя.

Барон. Кого это?

Горностаева. Жегловцев. О ком вздумал заботиться.

Баронесса. Да я, хоть слишком слабая женщина, своими руками удушу.

Малинин. Однако, господа, торопитесь. (Уходит.)

Барон и баронесса идут за ним.

Барон. Но автомобиль?

Навстречу Елисатов.

Баронесса. Господин Елисатов, как же с купчей?

Елисатов. Я вам её вышлю за границу.

Баронесса. Чтобы мне вернуться прямо в имение!

Елисатов. Будьте покойны. До свиданья. (Уходит в штаб.)

Горностаева. Макс, уедем, умоляю.

Горностаев. Леля, ты же знаешь… я за границу езжу только с научной целью.

Горностаева. Ну, и поедем с научной целью.

Уходят. Вбегают первый и второй господа с чемоданами, дамы.

Первый господин. Господа, господа, чудесный десант союзников! Солдат на часах в порту стоял, первый увидал. Первая дама. Вдруг на море — дым, дым. Трубы, трубы.

Второй господин. Но почему же в штабе ничего не знают?

Первая дама. Да потому, что… чудо!

Быстро входят с чемоданом Закатов и матушка.

Второй господин. Если чудо, то отцу протоиерею известно.

Вторая дама. Отец протоиерей, вы знаете о чудесном десанте?

Закатов. Где?

Первая дама. На море… Дым и трубы трубят.

Закатов. Возможно, всё возможно, возлюбленные.

Пробегает комендант.

Господин комендант, мне с матушкой обещан четырёхместный автомобиль.

Комендант. Как же, как же, матушка, номер тринадцать.

Матушка. Ой, какой нехороший номер! Дайте хоть четырнадцатый.

Елисатов. На Москву, батюшка?

Закатов. Я звал вас на Москву, вы же, маловеры, усумняшася.