Любовь языком иносказаний

— Да, но сама не знаю почему. Мне кто-то говорил, что смех — это реакция на то, во что не можешь поверить. И вот сейчас мне просто трудно поверить в происходящее. Ведь я ждала этого так долго, а все произошло за какие-то несколько секунд.

— Ты не можешь говорить поконкретней? — уставившись куда-то вдаль, с легкой улыбкой осторожно произнес он.

— Ну… — у меня вдруг опять испуганно забилось сердце. — Я… Я, собственно, давно хотела сказать тебе, что… Н-ну, что… ты мне нравишься.

Он посмотрел на меня, и я испугалась, что он разочаруется в моих чувствах к нему.

— Точнее, что я люблю тебя!

— Да? — вдруг как-то по-детски трогательно переспросил он.

Я почувствовала, что на мои глаза наворачиваются слезы. Я не хотела сейчас еще и плакать, как дура, но от того, что я попыталась перебороть слезы, они потекли еще сильнее.

Мы остановились. Чувствовалось, что Наиль хотел сделать много, но от богатства возможностей не мог решиться на что-либо, и мы лишь смотрели в глаза друг другу, а я почему-то жизнеутверждающе кивала ему сквозь слезы.

— Мне тебе столько нужно рассказать, — наконец произнесла я.

— У нас впереди еще целый вечер, — ободряюще и открыто улыбнулся он…

В таких приятных мыслях я и сама не заметила, как вернулась к своему подъезду. Благодаря прогулке на свежем воздухе я крепко заснула. Следующее утро оказалось таким же суетным, как и всегда, даже не захотелось продолжать мысленный диалог с Наилем. Приведя себя в порядок, я выскочила на улицу, поспешила к остановке, стала трястись в людном и злобном троллейбусе, как вдруг поняла, что жизнь меня обхитрила. Я всегда верила в то, что счастье существует, и вот вчера вечером я испытывала его, но что это изменило? Ничего. Только жизнь получила возможность отражать мои обиженные нападки: «Я свои обязательства перед тобою выполняю, — словно говорила мне она. — Ты ведь веришь в счастье, ну вот оно у тебя и бывает иногда, как вчера вечером, например. Так что никакого обмена, дорогая моя!»

Если вчера был максимум того счастья, которое мне дано испытать, то мне больше не во что верить. Но вера, надежда, любовь — это мой воздух, а без воздуха жизнь невозможна. Откуда же мне взять силы, чтобы опять еще во что-то верить, на что надеяться и продолжать любить? Не знаю. Кто мне поможет? Никто. Что же мне делать? А что хочешь, то и делай.

Глава седьмая

— Этот волнующий момент запомнится вам на всю жизнь, — бесцветным голосом произносила работница ЗАГСа, уставившись в бумажку. — Потому что с сегодняшнего дня вы уже не просто граждане СССР, а ячейка, семья, будущие родители нового члена коммунистического общества. Пусть успех и счастье будут верными спутниками вашей жизни. — С чувством выполненного долга она отложила бумажку, чтобы следующую фразу произнести уже самой: — А теперь обменяйтесь кольцами.

Я посмотрела на Наиля. Он был очень сосредоточен, когда брал кольцо у Петра Петровича, своего свидетеля.

— Нервничает, — прокомментировал Гена.

— Да тихо ты, — шикнула на мужа Тамара и улыбнулась мне.

Я сидела слева от подруги. Почти все места в зале бракосочетания были заполнены институтскими работниками, родственников новобрачных было очень мало.

Свадебное платье Ульяны было довольно простеньким, ее желтые волосы были собраны в некую раковину, которую приминала белая широкополая шляпка с приделанными цветочками. После того как жених надел ей кольцо на руку, она взяла другое у своей свидетельницы и, уже не зная, как улыбаться, надела его напряженному Наилю. Один из наших сотрудников щелкал фотоаппаратом со вспышкой.

— Теперь распишитесь вот здесь — опять без помощи бумажки произнесла работница ЗАГСа. Когда подписи в книге были поставлены, она подытожила: — Объявляю вас мужем и женой! — и разрешила: — Можете поцеловаться.

Все мы, сидящие в маленьком зале, встали и начали аплодировать, молодые клюнули друг друга в губы, но этого было явно недостаточно и потому со второй попытки они имитировали поцелуй уже в течение нескольких секунд. Все радовались за новобрачных, заулыбалась даже работница ЗАГСа, но на нее уже никто не обращал внимания.

Какая-то женщина, которая всю церемонию торжественно держала в руках зимнее пальто, услужливо накинула его Ульяне на плечи, как только все вышли на морозную улицу, хотя идти до украшенной цветными лентами черной «Волги», предназначенной новобрачным, было не больше пяти шагов.

Мы все стали рассаживаться по автомобилям, чтобы эскортом поехать к Институту, в столовой которого должен был состояться банкет.