Любовь ифрита

Сердце бешено стучало, отдавая толчками в виски и бедра, лицо горело. Мысли женщины роились вокруг «ткнуть ножом, позвонить, отравить, ударить», но каждый раз все идеи упирались в неизбежное: будет труп, будет следствие. И видеозапись найдут, вычислят, запись станут смотреть многие десятки посторонних, равнодушных к ней людей. Смеяться, рассказывать, переписывать друг для друга, показывать свидетелям и экспертам, приобщать к делам. Кто-нибудь, конечно же, выложит в интернет. И тогда ее увидят вообще все!

Даже если обратиться к Сатару – забрав парня, бандиты обязательно попытаются выяснить, в чем дело? Михаил, конечно же, молчать не станет. И тогда запись все равно пойдет по рукам.

Настя разделась, шагнула в черную дизайнерскую ванну, открыла душ, зло выдавила на губку горсть крапивного шампуня и принялась яростно тереть тело. Ненависть, отчаяние и бессилие сплелись в ней клубком бешеной безнадежности. Женщина чувствовала себя цесаркой, которая сама себя ощипывает к хозяйскому ужину. Причем без наркоза.

Устав полоскаться, она вытерлась, накинула на плечи халат, вышла в большую комнату и, пытаясь удержать хоть какую-то видимость владения ситуацией, сказала парню:

– Иди вымойся.

– Конечно, Анастасия Сергеевна, – слегка кивнув, подчинился паренек и вышел из гостиной.

Женщина поежилась. По телу ее словно бегали десятки муравьишек с острыми лапками, покалывая кожу то тут, то там, и это ощущение волнами качалось то вверх, то вниз. И это было понятно. До сего дня Настю ни разу не насиловали, не принуждали, и она все пыталась понять, как это будет происходить – по чужому принуждению? Парень заставит ее что-то делать? Прикажет его удовлетворить, пользуясь тем, что она не способна перечить, и будет предаваться разгульным фантазиям? Или просто накинется и станет насыщать свою похоть? Или это будет обычный миссионерский секс, на который просто не получено ее согласия?

Женщина поймала себя на том, что глубоко задышала, ощутила прилив тепла – и решительно встряхнулась.

Не хватало еще, чтобы она возбудилась в предвкушении изнасилования!

Ведь это мерзость, мерзость, мерзость… Которая сейчас случится с нею и которую никак, ну, совершенно невозможно избежать.

Настя опять встряхнулась, пытаясь выгнать неправильные мысли… Однако подлое воображение, раззадоренное ароматом можжевельника, не желало подчиняться разуму и рисовало то одни, то другие картинки ее ближайшего будущего, со всеми гнусными, самыми мелкими сладострастными подробностями. И потому, когда в ванной затих душ, женщина восприняла это даже с некоторым облегчением: теперь, наконец-то, это случится! Произойдет – и останется позади.

За спиной послышались легкие шаги, на глаза Насти легла плотная ворсистая повязка. Женщина подняла голову, но протестовать не стала. В сравнении со всем прочим – повязка была уж просто мелким пустяком. Уже ничего не видя, она ощутила, как с нее снимают халат. Тело обдало холодком – Анастасия осталась полностью обнаженной. Но в ее маленьком темном мирке, отгороженном черной мягкой тканью, никого вокруг не существовало – и потому она даже не испытала никакого стеснения.

Ее повели, уложили. Запястья обхватили широкие и ворсистые браслеты. Левая рука ушла куда-то вверх и в сторону, затем правая – и к бессилию обстоятельств прибавилось бессилие физическое. Настя осталась полностью во власти шантажиста, со смирением ожидая своей участи.

По телу мягко скользнула ладонь. Потом еще раз. Легла чуть ниже груди. Женщина ощутила прикосновение горячих губ к левому бедру, потом выше и выше. Ладонь скользнула по ноге, губы добрались до соска, потом спустились к животу…

Похоже, парень и вправду стремился к тому, чтобы ни одно его касание не пропало впустую, желал поцеловать, приласкать каждую клеточку ее ног, плеч, ее груди и бедер – словно изучал и запоминал… И вдруг на ее веки упал яркий солнечный свет!

Настя открыла глаза – за окном было уже светло. Женщина закинула голову, посмотрев на свои запястья. Подтянула руки, огладила ладонями лицо, откинула одеяло и рывком поднялась. Встала, обнаженная, перед окном, сладко потянулась:

– Как же у меня дома хорошо!

Она чувствовала себя свежей, бодрой и хорошо выспавшейся. Хотя некоторое ощущение истомы все-таки присутствовало. Словно она вчера весь вечер занималась фитнесом – но зато потом вдосталь и с наслаждением отдохнула.

Женщина еще раз оглянулась на постель – на ее изголовье, на края, на идущую по диагонали единственную вмятину и опять же единственную смятую подушку, и облегченно покачала головой:

– Приснится же такая чертовщина!

Так и не потрудившись одеться, Анастасия отправилась на кухню, распахнула холодильник – и к своему изумлению обнаружила там на средней полке тарелку, накрытую пластиковой крышкой от торта, с запиской наверху: «В микроволновку на две минуты»»

От такого зрелища Настя надолго застыла перед холодильником.

Она не помнила, чтобы оставляла себе на завтрак подобную заначку! Она вообще никогда в жизни не делала ничего подобного!