Любовь или долг перед судьбой. Том 2 (СИ)

— Джейсон! — она резко подошла ко мне, обхватив лицо ладонями. — прошу. не бросай его. Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь и что. он не самый прекрасный отец, но..

— Я всё понимаю… - у меня голос охрип, не знаю как и говорить мог.

То как она переживает, заламывая пальцы, чуть ли не плачет, умоляет помогать отцу..

"Как же я хочу, чтобы она так же беспокоилась обо мне!"

Я ничем не лучше отца, и далеко не бог. и не самый лучший полубог, но. со мной она бы была счастливой. на это у меня сил бы хватило.

— И ещё. я вижу, что тебя что-то беспокоит. Ты можешь мне рассказать. — она улыбается так же, как и много лет назад..

"Для неё я всё ещё ребенок. внебрачный ребёнок её мужа, которого она полюбила как своего.."

Мне осточертело, что она общается со мной, как с пятилетним ребенком.

"Лучше уже сказать ей правду и получить заслуженный плевок в лицо. и никогда больше не видеть этой улыбки.."

Подхожу ближе к ней и целую, так как давно хотел.

Эндорфин затмевает разум, сильнее впиваюсь в её губы, они такие сладкие. как карамель.

— Я люблю тебя… очень давно..

Я ждал чего угодно. пощёчины, криков, возмущений..

А она обвила мою шею руками, и ответила на поцелуй, её язык скользнул мне в рот, и сдерживаться было фактически невозможно.

— Джейсон. нам нельзя..

"Поздно… слишком поздно.."

Я никуда не собирался её отпускать, только сильнее прижал к себе, подхватывая на руки.

— Как же я этого хотел. — улаживаю её на кровать, знаю, что отец не спит с ней в одной постели, их брак чистая формальность. — всё мечтал сорвать с тебя эту тряпку.

Боги и их приближенные, одеваются по человеческой моде, только когда выходят к людям в человеческом облике. Всё остальное время они должны придерживаться древнегреческого стиля.

Не понимаю зачем это, но Амфитрите всё к лицу, даже простая белая ткань.

— Ах! Джейсон! Да… - она стонала подо мной, вскрикивала от каждого моего движения, царапала спину.

— Ты прекрасна… - целую её шею, окончательно выбиваясь из сил.

"Никогда ещё не чувствовал такого кайфа. этого просто не передать словами.."

Насколько приятными могут быть ощущения рядом с любимым человеком.

Даже гнев отца теперь не страшен, мне просто будет всё равно.

Глава 35. Каково это — учиться ходить заново?

"События будут описываться от лица Марины".

— Прошла неделя ~

Я с трудом открываю глаза, вижу плохо, всё расплывчасто.

— Мм… - горло пересохло и ужасно хочется пить.

Пытаюсь подняться, но у меня не выходит.

— Ох. — даже шеей повернуть не могу, чувствую что вся голова обмотана бинтами, и большая часть тела.

"Я в своей комнате… интересно сколько так лежу?"

От камня Посейдона исходит удивительный холод, я чувствую его на своей шее, он замотан под бинтами.

Память возвращается постепенно, помню как мы упали в воду, удар был ещё сильнее чем об камни.

"Я могла утонуть, если бы не Лёша!"

А потом холодная чешуя. огромные зубы, боль. вода окрасилась в красный цвет.

"Ох! Нет!"

Не помню как мы выбрались с воды, и где сейчас Лёша тоже не знаю.

"А если он. нет! Только не это!"

В который раз пытаюсь подняться на локти, выходит не сразу.

"Как же больно.."

Рядом с моей кроватью стоит небольшой столик с лекарствами, водой и бинтами.

Тянусь за стаканом, но как бы я не старалась достать не получается.

Пытаюсь сесть, и кое как встать с кровати, но ноги не слушаются.

Когда получается спустить одну ногу на пол, меня пронзает ужасная боль в бедре.

— Ах! — меня скручивает пополам, и я просто падаю на пол, боль только усиливается.

Щёки обжигают горячие слёзы, когда я понимаю, что не могу встать.

Какое-то время просто лежу на полу, пока боль не утихнет.

Приподнимаюсь только с помощью рук, на одну операюсь, а второй тянусь к стакану с водой.

Руки дрожат, когда я наконец-то делаю несколько маленьких глотков.

"Почему так больно?"

Я будто разучилась пить, чтобы сделать глоток прилаживаю максимум усилий.

— Кха… - я чуть не захлебнулась каплей воды, не надо было так резко глотать..

Операясь на кровать пробую встать, теперь уже осторожно, без лишних движений, и у меня кое как получается.

Конечно это приносит невыносимую боль, но я терплю.

Но как только дохожу до края кровати и опора заканчивается — снова падаю.

В этот раз заранее выставляю руки, и удар получается не такой сильный.

Я не привыкла сдаваться, замечаю самую ближнюю опору в виде моего мольберта.

Его мне подарила мама на пятнадцатилетие. он очень прочный, и на него можно спокойно опереться.

С трудом доползаю к мольберту.

"Что там говорил Посейдон? Силы в руках нет!?"

Подтягиваюсь, и пересаживаюсь на колени, но встать полностью не получается.

Прямо передо мной стоит огромное зеркало, я любила напротив него рисовать.

А я сейчас я и отражение своё не узнала.

— Ах! — я схватилась за лицо, полностью обмотанные бинтами, через которые просачивалась кровь.

Дрожащими пальцами разматываю бинты, пытаюсь делать всё осторожно, но иногда ниточки цепляются за кожу от чего слегка неприятно.

— Нет… моё лицо. Аа! — моё сознание не признавало, что отражение в зеркале моё.

"Моё лицо. его просто нет!"

Всё в кровавых гимматомах, опухшее, местами в синяках.