Любовь, или Куда уплывают облака

«Ну, и что? Получил? – направляясь домой, мысленно размышлял Виталий Васильевич. – А ведь ты хотел посадить его в тюрьму! Не разобравшись, не вникнув в суть, побежал к следователю и давай пристраивать пацана за решетку. А вдруг следователь бы согласился? Что тогда? Как бы ты жил на белом свете? Взять и сироту упрятать за колючую проволоку. Ну, герой, ничего не скажешь! И мы еще поучаем молодежь, как им правильно жить, как поступать, как действовать, а сами какие глупые поступки совершаем. Позор, какой позор! Вчера у дочери весь вечер просил прощения, теперь перед Семеном нужно извиниться. К следователю Бутову нужно обязательно зайти. И перед ним тоже надо бы извиниться и поблагодарить за то, что отвел меня от греха. Ничего понять не могу. Дожил до пятидесяти лет, денег вроде немало заработал, а столько наделал ошибок. Что это? Теряем связь с реальной жизнью? Или что-то другое? Почему так случается? Откуда в нас эта готовность сделать ближнему пакость? По большому счету мы часто даже не задумываемся – просто творим чудеса, и все. Что-то не так, бац – заплатил, напакостил и забыл. А ведь есть тот, кто ничего не забывает! – Нестеров взглянул на небо, прямо над ним повисла свинцовая туча. – Сейчас ливанет», – только подумал он, и с неба сорвались первые крупные капли дождя.

Домой Виталий Васильевич вернулся промокшим до последней нитки. Наталья Владимировна, увидев своего мужа таким впервые за много лет, ахнула.

– Да что ж это такое, Виталий? – всплеснула она руками. – Так и воспаление легких можно заработать. Где твоя машина? Почему пешком? Что случилось?

– Все нормально, мать! – стуча зубами, махнул рукой Виталий Васильевич. – Сейчас согреюсь, зажги камин.

* * *

Неожиданно зазвонил телефон. Нестеров взглянул на часы и неодобрительно подумал: «Миллион раз говорил всем своим, что после двадцати не звонить. Кто это там такой дерзкий?»

– Да, – сказал Виталий Васильевич в трубку телефона.

– Виталий, не спишь? – весело спросил знакомый голос. Нестеров сразу и не сообразил, что это звонит Маркушин.

– Да ничего так, – ответил Виталий Васильевич, все еще соображая, кому принадлежит голос.

– Это Иван, не узнал? – подсказал голос. – Маркушин.

– Е-мое, Ваня, привет! – обрадовался Нестеров, словно ему звонил кто-то из близких и самых дорогих людей. – Не ожидал! Ты-то там как? Все воюешь?

– Новость у меня хорошая, вот решил поделиться! – звенел собеседник.

– Опять дочка Пегаса бросила? – пошутил Нестеров.

– Лучше! – захохотал в трубке Маркушин. – Пегаса, как ты говоришь, в армию призвали!

– Во как! – удивленно воскликнул Нестеров. – А как же его пацифизм? Он же…

– Да он притворялся, – перебил Маркушин. – И ты знаешь, парень-то достоин уважения.

– Ну, давай, рассказывай подробности, – информация очень заинтересовала Нестерова. – Очень прелюбопытно. Что же произошло?

– Иван – да, кстати, он еще и мой тезка – сбрил свой гребень и добровольно пришел в военкомат. У меня там знакомый работает, рассказал все подробно. Говорит, в смысле, Иван: хочу отдать воинский долг родине. А они, оказывается, его знали. Он им весь мозг вынес со своим пацифизмом.

– А что это с ним случилось? – изумленно спросил Нестеров.

– Никто ничего так и не понял, – сказал Маркушин. – Хочешь, так хочешь, комиссию прошел и тю-тю! Говорят, в морфлоте служит. А для меня это… я, наверное, тебе не говорил, но… словом, я три года на флоте отслужил. Ты представляешь?

– Я видел у тебя на руке татуировку, маленький якорек, но не стал спрашивать, – сказал Виталий Васильевич и шутливо добавил: – А где же Ванька будет якоря «рисовать», если у него все руки в татуировках?

– Виталя, ты не поверишь, – рассмеялся Маркушин, – и тут все не так, как я думал. Оказывается, все это были не татуировки, а специальные рисунки, которые он просто взял и смыл…

– Продуманный парняга, – усмехнулся Виталий Васильевич.

– И не говори, – согласился собеседник, – я вот теперь и думаю, может, он вполне нормальный пацан, и я зря на него бочку катил?

– Даже так? – покачал головой Нестеров, словно Иван Сергеевич мог его видеть. – Правильно говорят, чтобы судить о человеке, нужно с ним пуд соли съесть.

– Ладно, новостью поделился, теперь ты! Как там у тебя дела? Как семья, дочери, женихи?

– Да, в общем-то, все по-старому, – сказал Нестеров, – завтра собираюсь пойти познакомиться с молодым человеком…

– Это младшей? – уточнил Маркушин.

– Да, – ответил Виталий Васильевич, – пора уже.

– Чем раньше, тем лучше, Виталий, – согласился Маркушин, – я уже понял, с женихами нужно общаться. Это полезно и для них, и для родителей. Ты видишь, что с моим Иваном случилось – никогда бы не подумал. А он бац – и в дамки, в смысле, в армию, да еще и на флот попал. Совершенно другой человек. А какую комедию ломал.