#любовь, или Невыдуманная история

Некоторые учёные в мире совсем уж далеко зашли – они даже причисляют юродство к традициям русской культуры. Это, конечно, крайность, но что-то в этом есть. Возможно, имеется в виду не само юродство, а притворство его. Этого исключать нельзя. В современной России некоторые люди тоже любят притворяться юродивыми.

– Но ты так и не сказал, куда собрался? – кивая на рюкзак, переспросил Андрей.

– Ветром иду подышать, – ответил старик.

– Это ещё как? – вздёрнул брови парень. – Что-то новое!

– Ничего нового, – трескуче рассмеялся старик, – я всю жизнь им дышу, иначе давно уже сгинул бы.

– Слушай, – Андрей неожиданно вскочил со скамейки, – а можно я с тобой пойду.

– А почему нельзя? – Игнат пожал плечами. – Пошли… Одет тепло?

– Тепло-тепло! А это далеко? – спросил Андрей.

– Ну вот, – усмехнулся старик, – ты ещё шага не сделал, а уже ищешь отговорки.

Андрей сильно покраснел и от досады даже прикусил губу:

– Да ничего я не ищу, просто спросил.

– Не бывает, юноша, вопросов «просто», – улыбнулся старик и повторил: – Не бывает. Понимаешь? Если звучит вопрос, значит…

– Понял я! – нахмурившись, согласился Андрей. – Вопрос снимается!

– Ну, раз понял, зачем хмуриться? – Игнат тронул Андрея за плечо. – Если понял, радоваться нужно.

«Вот зануда, – мысленно произнёс парень, – может, зря я напросился на поход с ним? Достанет же…»

– Если есть сомнения, лучше останься! – словно услышав мысли, посоветовал старик.

– Нет никаких сомнений, пошли! – твёрдо произнёс Андрей.

– Пошли, – согласился Игнат, и они тронулись в путь.

Первое время шли молча. Игнат напевал себе под нос какую-то мелодию, изредка останавливался, видимо, чтобы передохнуть, и внимательно разглядывал облака. Нарушил молчание Андрей:

– Слушай, Игнат, а зачем дышать ветром? И, вообще, как это происходит? Ты бы хоть пояснил, ну… понимаешь…

– Эх, молодость-молодость, – старик ладонью утёр своё лицо, словно оно было мокрым, и, кивнув в сторону холма, сказал: – Нетерпеливый какой. Осталось немного, там поговорим.

Через полчаса путешественники оказались за городом, взобрались на верхушку большого камня, вросшего в землю, и глубоко стали дышать свежим воздухом или, как выразился Игнат, ветром. Андрей всё повторял за стариком. Наконец, Игнат слез с камня, вынул из рюкзака газету и принялся «накрывать стол», укладывая на уголки бумажной скатерти камушки.

– Вот здесь всегда сухо, даже зимой. Это моя харчевня. Присаживайся, Андрюха, – сказал Игнат.

Андрей, от неожиданности вздрогнул и даже присвистнул.

– Ничего себе, – округлил он глаза, – откуда ты знаешь, как меня зовут?

– А ты что, всю жизнь прятал своё имя? – рассмеялся Игнат.

– Нет, конечно, но… мы же… никогда не знакомились…

– Не удивляйся, – разламывая буханку хлеба напополам, сказал старик, – я в нашем микрорайоне всех знаю по именам. Ну, может, имена совсем маленьких ещё не слышал…

– А как тебе это удаётся? – удивлённо спросил Андрей.

– Да всё просто! Вы же между собой разговариваете? Друг друга по именам называете…

– Но не все же запоминают! – возразил Андрей. – Кому это нужно?

– Правильно, никому! – согласился старик. – Так и я же это не нарочно делаю. Ну, и чего ты, как тополь, стоишь у дороги? Садись уже, небось проголодался.

Андрей и действительно проголодался не на шутку. Даже из школы никогда таким голодным не приходил. Но в данном случае принять приглашение ему показалось как-то не совсем удобным.

«Ёлки-палки, что ж это я совсем докатился – у нищего старика последний кусок хлеба сожрать…»

– Ой, Игнат, я не очень голоден. Утром плотно позавтракал…

– Обидеть меня захотел? – перебил старик. – Брезгуешь угощеньем? Думаешь, я с помойки питаюсь? На, смотри, – он вынул из рюкзака несколько куриных яиц и одно протянул Андрею, – сам варил, а вот тут у меня ещё огурчики есть, редисочка. Хочешь, чтобы я уговаривал тебя?

– Нет-нет, Игнат, ты неправильно меня понял, – Андрей покраснел и опустил глаза. Просто я…

– Давай без вранья, – старик стукнул о камень яйцом и принялся его чистить.

– Ладно, – Андрей сел за «стол» и протянул руку за хлебом. – Как-то неудобно. Надо было тоже сухой паёк с собой взять, не подумал.

– Ничего страшного, – шумно хрустнув огурцом, ответил Игнат, – в следующий раз возьмёшь. – Тебе понравилось дышать ветром?

– Я ничего не понял, – признался Андрей. – Что это было? Для чего?

Игнат не сразу начал говорить, видимо, он был сторонником принципа «когда я ем, я глух и нем». Отобедав и запив водой, старик с минуту смотрел в небо и потом начал говорить.

– Понимаешь, Андрей, ветер – это невидимая мощь, это скорость и неудержимость, это стихия и простор. Та сила, которая может очистить человека изнутри. Вот ты сегодня дышал ветром, неужели ты ничего не почувствовал?

– Не знаю, Игнат, – ответил Андрей и пожал плечами.

– А любовь? Неужели в тебе не удвоилась, не расширилась, не выросла твоя любовь?

И тут Андрея осенило. Он вспомнил Настю, и ему вдруг захотелось вскочить и начать танцевать. Прямо здесь, на холме. И только пристальный взгляд старика Игната остановил его.

– Я всё понял! – вскрикнул от неожиданно нахлынувших на него эмоций Андрей. – Я понял!