Любовь или Свобода 2: Возможность (СИ)

Вороница только сейчас осознала, что слезинки всё ещё блестят на щёках.

— Представьтесь! — чтобы хоть как-то сохранить достоинство, женщина поднялась на ноги.

— На пол! — грозно приказал голос.

Землянка не шелохнулась.

— Я, кажется, велела вам представиться!

— А я велел тебе сесть обратно!

Прежде, чем Вороница успела хоть что-то сообразить, неизвестный быстро приблизился и отвесил сильную пощёчину. Женщина качнулась, но устояла, схватившись за стену и снова выпрямилась, направив гордый взгляд туда, где должен находиться эльс. Глупо. Второй удар по той же щеке оказался мощнее, и землянка не удержалась на ногах.

Приложив ладонь к пылающей коже и ощутив во рту металлический привкус, Вороница не мигая силилась разглядеть хотя бы очертания мужчины, пока тот посмеивался, явно довольный собой.

— Алекс? — не выдержав, выразила догадку испуганная землянка. — Это ты?

В ответ эльс рассмеялся громче.

— Хочу услышать твои крики. Раздевайся.

— Нет! — Вороница перекрестила руки, ухватившись за платье, как будто это могло спасти его, если мужчина попытается сам его сорвать.

Но вместо того, чтобы раздеть женщину силой, мужчина опять ударил её по лицу. Дважды. И всё по той же щеке, понимая, что потревоженная кожа отзовётся большей болью.

— Обожаю вопли и стоны, — он оказался совсем близко. — Так и забил бы до смерти. Но сначала ведь надо потрахаться, согласна?

— Пошёл к чёрту!

В ответ на её дерзость, эльс ухватил Вороницу за волосы, наматывая их себе на руку. Землянка вскрикнула, скривившись.

— Станешь сопротивляться и я познакомлю тебя со всей сутью эльсодских извращений. Включая кнут, ножи, раскалённое железо и кучу других прелестей. Ведь Блек щадил тебя, разве нет? А я не собираюсь даже послушную. Но поспорь, дай мне повод повеселиться вволю.

— Ты адрес не расслышал? — Вороница понимала, что гордость ей дорого обойдётся. — Или не знаешь, где черти обитают? Там же, где и Юрхайя!

Реакция не заставила себя долго ждать. За волосы дёрнули так, что женщина подумала: сейчас оторвёт вместе со скальпом. Землянка закрыла лицо руками, но мужчина яростно ударил ногой в бок. К счастью, не со всей силы, не то точно бы рёбра сломал.

— Алекс, — Вороница понимала: сбежать не удастся — поэтому попробовала уговорить мучителя, едва он отпустил её шевелюру. — Прошу тебя, подумай, что ты делаешь! Элайя тебя никогда не простит! Ещё не поздно, отпусти меня! Я ничего ему не скажу…

— Ха-ха, — ледяной хохот сообщил о полном провале переговоров. — Не оставляешь попытки, а? Или просто нравится боль? Тогда моя новая игрушка получит массу удовольствия.

Женщина вздрогнула, когда рядом с ней щёлкнул кнут. Давно, в юности, ей уже пришлось с ним познакомиться. В наказание она получила десять ударов, но их хватило, чтобы оставить шрамы и доставить боль.

Страх сковал тело землянки. Воспоминания нахлынули сами собой. Вот она, молодая девушка, рыдает взахлёб, умоляя директора прекратить жестокое наказание. Пытается объяснить, что не хотела причинить вреда её сыну, но все мольбы тщетны. Кожа горит огнём, после последнего удара она чувствует, как капельки крови скользят по коже. Кажется, к ней первой применили наказание кнутом. Обычно, в интернатах дело ограничивалось ремнём или розгами. Как только её отвязывают, она падает на колени и продолжает рыдать, закрыв лицо руками. Боль нестерпимая. Вороница хорошо помнила: тогда она была готова сделать всё, лишь бы её больше не били. Валяться в ногах у директорши, просить прощения у её сына, унижаться по-разному — всё не казалось таким смертельно-страшным, как до порки.

Неудивительно, что сейчас щелчок кнута снова привёл её к панике. У эльса нет ограничений на удары. Он сильнее человека. Да и кнут наверняка отличается от современного человеческого. И скорее всего, не в лучшую сторону.

Прозвучал ещё один холодный щелчок. Вороница вскрикнула от ужаса. Даже сейчас, перед началом, она почти готова выполнить все его требования. Что же будет после? Возможность оказаться сломленной страшила её, наверное, больше, чем предстоящая боль.

Из-за темноты женщина не видела своего мучителя. И не могла знать, как он наслаждался её загнанным видом. С каким зверским удовольствием он крутил кнут, перед тем как решить, щёлкнуть рядом или хлестнуть её. Но сознанием землянка понимала, что отражаемые на её лице терзания только на радость мужчине. Принятое решение далось ей с трудом и его исполнение требовало невероятной силы воли. Гордо выпрямившись, прислонившись к стене, она надменно устремила взгляд вперёд. Подыграть похитителю, конечно, было бы легче всего. Может, её дёрганья дали бы возможность оттянуть самое страшное. Но что толку тянуть, если оно всё равно случится? Ведь только покорность избавит её от страшной участи и то не факт. Так на кой чёрт жертвовать гордостью, предавать себя, играть в его игры, если награда ничтожно мала? Если выбирать из смерти и бесконечного унижения, Вороница не сомневалась, что выберет.