Любовь или Свобода 2: Возможность (СИ)

Элайджа легко поднял свою любимую и перенёс на кровать. Затем подошёл к двери, запер её, успев порадоваться, что не выбил замок. Вернувшись к Воронице, Элайя присел рядом. Ему пришлось приложить неимоверное усилие, чтобы не накинуться на неё в бессознании. Глубоко вдохнув, Блек просто рассматривал землянку. Она несильно изменилась. Такая же светлая кожа и длинные чёрные волосы. Но как насчёт внутренних изменений? Тех, что он видел на сцене? Он всегда просто считывал всё, о чём она думала. А теперь? Так легко поменять три образа подряд, хотя… Элайя нежно погладил её по голове, позволив себе поцеловать плечо.

«Возможно, я на самом деле никогда не видел её в спокойной обстановке. А может, эмоции, которые она показала — всего лишь искренние отголоски её чувств? Похоже на то… Проклятье! Больше никогда не позволю ей выступать! Чтобы не смела соблазнять своим видом мужчин!»

Женщина слабо пошевелилась.

— Элайя? — Вороница ожидала, что откроет глаза и всё окажется сном. Она отказывалась верить в происходящее.

— Неожиданно, правда? — он мягко провёл пальцами по её шее. Потом, не дождавшись ответа, склонился, чтобы поцеловать.

— Нет! — Вороница резко остановила его на полпути.

Элайджа лишь вопросительно поднял брови, повторяя попытку настойчивее.

— Нет! — женщина отвернула лицо, загораживаясь руками.

— Что такое, Ягуарчик? — Блек слегка нахмурился. Он и так контролировал себя с трудом.

— Что значит «что такое»? Прошло почти десять лет! — Вороницу возмутил его вопрос.

Элайджа заставил её снова повернуться к нему. С минуту он изучающе смотрел ей в глаза.

— Ты почти забыла меня, — подвёл итог он.

— Нет, не забыла! — искренне запротестовала землянка. — Но… я… отвыкла, наверное… Это же было так давно, — она попыталась отползти, но он не собирался её отпускать. — Я изменилась!

— Не похоже, — снисходительно хмыкнул Блек.

— Ты изменился!

— Абсолютно нет.

— Но… но… — Вороница чувствовала себя всё некомфортнее. — Я… меня продали замуж!

— Твой муж умер. Уже давно. Четыре года назад, если я не ошибаюсь? — Элайя отметал её оправдания, ожидая, когда она назовёт настоящую причину.

— Но сам факт…. Тебя не смущает, что я принадлежала другому?

— Не смущает. Потому, что ты никогда никому, кроме меня, не принадлежала.

— С чего это ты решил?! — ощетинилась женщина. — Настолько самоуверен?!

— Ягуарчик, я вполне умею делать выводы. У тебя не было времени после возвращения на Землю. Родители сразу же тебя продали. Во время замужества нельзя по закону. Вряд ли ты бы соблазнилась сомнительной перспективой. Рейни, рассказывая про Ночного Вора, говорил, что она до сих пор хранит верность покойному мужу. А то, что ты в жизни не подпустишь к себе дряхлого старика, которым был Релевант Стоун, слишком очевидно. Да, — ответил он на вопросительный взгляд Вороницы. — Я знаю его имя. И то, что ты едва не сорвала свадьбу, и о том, как двинула ему букетом. Подводя итог всему выше перечисленному, можно быть уверенным — я твой единственный мужчина, что, разумеется, не может не радовать.

Вороница зарделась и потупилась.

— Я всё ещё жду объяснений, Ягуарчик. Правдивых, — шепнул он, нависнув совсем близко над ней.

Женщина прерывисто вздохнула. В висках застучал пульс. По позвоночнику пробежал уже позабытый сладкий холодок. Захотелось плакать, реветь, как маленькой девочке. Побыть просто слабой, чего она уже очень долгое время себе не позволяла.

— Ты… как будто чужой, — наконец созналась она. — Я помню тебя, но будто это был не ты. Сейчас, рядом, словно незнакомец. Мне некомфортно.

— Ты снова боишься меня.

Вороница охнула. Сильная рука завладела её запястьями и спокойно, но твёрдо прижала их к кровати над головой. Она испуганно моргнула.

— Ты боишься, — повторил Элайджа. Его тихий баритон всегда действовал на неё успокаивающе, заставлял хотеть подчиниться. — И смущаешься. Потому что твоё тело не узнаёт меня. Поэтому я кажусь чужим. Десять лет — слишком большой срок для людей. Но, — Блек легко коснулся кончиком указательного пальца до груди, чуть-чуть отодвинув полотенце, — я слышу его стук. Твоё сердце меня чувствует. Значит, мне пора обновить старые воспоминания.

Вороница затаила дыхание. Он слишком близко, даже его волосы коснулись её. В чёрных глазах никакой грязной похоти. Только забота и уверенность. Женщина попыталась вызволить руки, но Блек держал крепко. Теперь ему ничего не мешало.

Третья попытка поцелуя достигла цели. Даже решив не поддаваться, Вороница не смогла устоять перед сладостью мягких губ, отвечая на поцелуй. Убедившись, что она больше не отворачивается, Элайджа подключил к ласкам язык.

У Вороницы снова закружилась голова. Теперь уже от томления расплывшемуся по телу. Когда эльс свободной рукой принялся поглаживать сначала бёдра, потом, скользнув к округлым ягодицам, женщина даже усомнилась, в самом ли деле прошло столько времени с их разлуки? Всё в точности как раньше. Несмотря на то, что ей уже двадцать восемь, она всё ещё дрожит в его объятьях, словно девочка. Краснеет, смущается, волнуется….