Любовь, юмор, море, принц, конь (СИ)

На одном из указателей горел красный крест, указывающий направление к нужной нам больнице. Остановив пожилую китаянку Рудин жестами объяснял, что нам нужно. Женщина опасливо косилась на босса, с трудом подбирающего нужные слова. Она кивнула пару раз, давая понять, что уяснила, о чем идет речь и, медленно выговаривая слова, назвала адрес, повторив еще пару раз для верности. Печально улыбнувшись благодарившему Павлу, заторопилась в свою сторону.

Глава 35

Шатен галантно пропустил меня вперед и закрыл дверь, ободряюще сжав локоть. Цепочку наручников, чтобы не бросалась в глаза, он предусмотрительно прикрыл халатом, позаимствованным в автомобиле «скорой».

— Присаживайтесь, мистер Голомудь-ко, — на скверном английском предложил диковатого вида врач, поправив криво сидящие очки, сползающие на кончик носа.

— Голомудько?! — удивился Рудин. — Я записан у вас как Голомудько?

— Разве это не ваша фамилия? Не вы наблюдаетесь уже сорок шесть лет у нас с диагнозом… — нахмурив брови, пролистал блокнот доктор.

— Мне всего тридцать три! — открестился Рудин. — Я похож на сорока шестилетнего Голомудько?

— Похож, — пожевал дужку очков, утвердительно кивнул доктор, подслеповато щурясь. — Все вы белые на одно лицо!

Дужка отчетливо хрустнула, доктор досадливо сплюнул кусок пластика и напялил очки обратно на нос. Павел фыркнул, потер ладонью шею, выражая свое мнение на утверждение китайца.

— Чем могу помочь? — кивнул доктор на диванчик напротив стола.

Я нервно огляделась, пристроив пятую точку на оббитый искусственной кожей диван. Рудин уселся рядом, разглядывая кабинет со шкафами, где рядочками стояли книги, дипломами на стенах, зарешеченным окном и геранью на подоконнике.

— Доктор… Чанг, — Рудин прочитал имя на бейджике, — мне нужны сведения. Я заплачу.

Понимающе фыркнула. Рудин вытянул из кармана купюру в пятьдесят американских долларов и положил на стол.

Док быстро накрыл бумажку ладонью, и она исчезла в кармане его халата. Он откинулся на спинку кресла и с большим интересом посмотрел в нашу сторону.

— Так, мою проблему решили. Теперь послушаем вашу, — радостно улыбнулся ожидающему боссу.

— Вы нас не помните, доктор? — улыбнулся Рудин.

— Вас — это кого? — доктор пожевал губами, разглядывая босса, бросив беглый взгляд на меня.

— Меня и мою Анну, — Павел кивнул головой в мою сторону.

— Так, так… — протянул эскулап по-английски, сдернул очки и вновь сунул дужку в рот, — интересный случай. У вас раздвоение личности. Это отлично!

— Отлично? Что хорошего в раздвоении личности? — вскинул бровь Рудин.

— Для вас ничего, — снял и снова надел очки доктор. — А мне заплатят оба.

Мы с Рудиным молча переглянулись, не понимая, что происходит. Дежурный терапевт вел себя странно для врача.

— По-моему, это не терапевт, — с сомнением произнесла я, оглядывая кабинет, мало похожий на приемную терапевта.

— По-моему, это не та больница… — поддержал босс, прищуриваясь и вчитываясь в шрифт диплома.

— По-моему, вам лучше оставлять ваши проблемы за дверью, когда возвращаетесь домой, — подхватил наш диалог доктор, качая головой.

— К сожалению, док, жена и теща не хотят ночевать на улице, — с деланной печалью в голосе произнес Рудин.

Доктор хмыкнул и склонился над толстой тетрадью, застрочив карандашом, бормоча:

— Пациент социализирован, но страдает раздвоением личности. Имеет воображаемого друга. Девушку, — он почесал переносицу, взъерошил и без того торчащие в разные стороны волосы и записал, задумчиво пробормотав:- Дело в том, что я ее тоже вижу. Красивая, белая шатенка. Голая… почти. Весьма и весьма секси. Жаль, что воображаемая… Надо бы себе дозу галоперидола увеличить.

Я подтянула топик и расправила волосы на груди, понимая, что в таком крайне развратном виде в Гонконге даже проститутки не появляются. Особенно днем.

— Так вам надо сначала себя вылечить! — возмутился Рудин.

— Не могу, я очень дорого беру, — возразил док, и уставился на меня. — Мне не по карману личный психиатр.

Он диковато улыбнулся, в ряду верхних зубов не хватало переднего зуба. Глаза разъехались в разные стороны. За сильно увеличивающими стеклами криво сидящих очков смотрелось жутко. Он удивленно хмыкнул и присвистнул, глядя в сторону босса. Предчувствуя худшее, повернулась.

У Рудина свалился халат, и цепочка от наручников блеснула в свете ламп.

— С этим могу помочь, — ткнул пальцем док в наручники, у меня есть ключик.

Он поднялся и направился к шкафу, отпер щеколду, удерживающую дверцы. Рудин нервно кашлянул. Я обмерла, разглядывая арсенал, которому бы позавидовал самый изощренный садист и самый укомплектованный секс-шоп. Глаза разбегались от разнообразия приспособлений и их пугающих размеров.

Зачем все это в терапевтическом кабинете? Это же не травматология… и не хирургия…