Любовь, юмор, море, принц, конь (СИ)

— Уже начинаем готовиться, — помахала перед его носом шлифовальным станком, забытым Машкой. — Ты же знаешь, девочки за три дня готовятся. Это мальчики причесались, умылись и красивые.

Косясь на прибор в моей руке, блондин отстранился, криво усмехнулся и торопливо произнес:

— Серьезно подошли к вопросу. Ну… не буду мешать, — он махнул шлемом и растворился в темноте. — До послезавтра, Ань. Отлично отдохнем. Обещаю.

Я выдохнула, радуясь, что обошлось без прощального поцелуя. На стоянке громко взревел байк, перекрывая шум ночного городка.

Я уже взялась за ручку, как за спиной зашуршали шины. Парковалась красно-белая «пожарка». Открылась дверца, и расчет крепких ребят высыпал наружу. Я глянула на темные окна высотки, не понимая, что происходит. Не слышно криков и просьб о помощи. Не видно рвущегося из окон дыма и огня. Забыв про шланги и другую атрибутику, парни, посмеиваясь и толкаясь, нестройной толпой протопали мимо меня. Первые уже вскрыли входную дверь, когда я отмерла и крикнула в спину входящим вопрос на финском:

— Что случилось? В доме пожар?

— На третьем загорелась лоджия и соседняя с ней комната. Там жилец устроил… плантацию травы, — полуобернувшись, ответил последний. — Похоже, еще сухие запасы прежних урожаев горят. Сильная задымленность на лестнице.

На последние слова парни ответили радостными криками и смехом.

— Стойте, я с вами! — крикнула, вбегая в подъезд, расстегивая на ходу пальто.

В нос ударил характерный запах. Стащив с головы шапку, прикрыла нос и рот. Парни весело гомонили, бодро топали вверх и не торопились доставать защитные маски. Наша с Машей квартира располагалась на четвертом. Из-за закрытых дверей доносился смех, пение, звуки падения тел, беззлобная ругань и хихиканье. Я остановилась передохнуть, стащила шарф, упершись рукой в дверь. Из-за нее донеслось приглушенное:

— Йон, сходи погулять с собакой…

— Что за олигархическое проявление социума в лице одного индивида! Прекратите меня эксплуатировать, навязывая свои правила! Я коллапсирую как личность!

— Йон, не ходи гулять. Собака отказывается…

Разгоняя клубы дыма, поднималась по лестнице, обходила сидящих на ступенях полуодетых жильцов, хихикающих и пялящихся в одну точку, не обращающих на нас никакого внимания. Люди нуждались в помощи, но обе бригады врачей безвестно канули. На площадке второго этажа спорили заплетающимися языками шофер «скорой», напяливший халат и возомнивший себя врачом, и молодой парень, отмахивающийся полицейской дубинкой.

— Погоди, я вставлю иглу в шприц… и вштырю… — шофер размахивал одноразовым шприцом, разгоняя дым вокруг себя, постоянно попадая гнутой иглой в стену.

— Меня уже вштырило… кыш, кыш, говорящий слон… — отмахнулся парень и пропел:- А потом позвонили гуси, когда же меня отпустит…

Отворачивалась, глядя на широкие спины одетые в форменные куртки. Перед глазами стоял календарь с австралийскими пожарными, висевший в Катькиной комнате. Я глупо хихикнула. Сизая дымка едва заметная на первом этаже стала плотнее. Старалась вдыхать неглубоко, но перед глазами все плыло, мысли стали тяжелыми и неповоротливыми. Скинула пальто и шарф прямо на ступеньки. Достала телефон, решив позвонить в службу спасения. Вспомнила, что все службы уже тут и усиленно спасают жильцов. Усилием воли сдерживала себя, чтобы не хихикать. Пожарный расчет остановился на третьем этаже у приоткрытой двери, из которой валил дым. Ребята один за другим скрылись за ней. Я поспешила наверх к себе. Уже протянула руку открыть нашу дверь, когда заметила, что все еще стою на третьем этаже. Прогнав наваждение, переставляла ватные плохо слушающиеся ноги, но упорно брела сквозь клубы дыма наверх спасать подругу.

Дверь нашей квартиры была открыта, и из нее слышались голоса и смех. Пошатываясь, вглядываясь сквозь фиолетовые пятна перед глазами, преодолела прихожую и заглянула в комнату Маши. Сумка выпала из ослабевших пальцев. Даже сестра Катька со своими журналами отдыхала. На полу в беспорядке валялась одежда, а на кровати раскинулись, словно позировали для журнала, двое молодых пожарных, похожих на красующихся на страничках австралийского календаря, и между ними совершенно голая Машка, оседлавшая третьего.

— Ань, смотри какая лошадка! — едва ворочала заплетающимся языком и блаженно улыбалась подруга, вяло шлепнула парня по накачанному бедру. — Лошадка, голос!

— И-го-го… — отозвалось сразу три мужских глотки.

Крайний шатен белозубо улыбнулся мне и поманил рукой. Я послушно шатнулась вперед. Перед глазами появилось лицо Рудина, оскалившись улыбкой чеширского кота, бывший босс осуждающе зацокал языком, презрительно бросив:

— Скажи мне, кто твои друзья, и я скажу тебе, кто ты.

В голове слегка прояснилось, соблазн присоединиться прошел. Навела телефон на живописную четверку. Назавтра дурь выветрится, подруга не вспомнит и не поверит моим рассказам, нужны доказательства.

Глава 45