Любовь, юмор, море, принц, конь

Повернувшись, уставилась на виновато улыбающегося мужчину, хлопающего рукой по месту на постели рядом с собой.

— Вернись, милая, — он жалко улыбнулся, глянул из-под ресниц. — Извини, мне благодарить тебя надо, а я опять обидел. Проси, что хочешь. Любое желание исполню.

— Контрольный пакет акций твоей компании, — я медленно вернулась и присела рядом.

— Уговорила. Килограмм бананов, так килограмм. Бессребреница моя, — улыбнулся Павел, притянул к себе и крепко обнял. — Это я тонко шучу, конечно. У меня другой подарок для тебя. Я дарю тебе остров. Необитаемый.

Я похолодела, вспомнив все мытарства на островке посреди Южно-Китайского моря.

— Ты так побледнела, милая, тебе не хорошо? — обеспокоенно произнес Павел.

— Мне хорошо, — жалко улыбнулась, неискренне имитируя радость от подарка. — Что за остров?

— Я хотел тот, где зародилась моя любовь к тебе и твоя ко мне. Он — наш талисман любви, — серьезно говорил муженек, но глаза издевательски смеялись, глядя, как с каждым произнесенным им словом вытягивается мое лицо.

— Талисман любви? Ага… — только и выдавила из себя.

И Рудин не выдержал, громко и заливисто захохотал. Я обиженно отвернулась.

— Ань, ты бы свое лицо видела, — хрюкая от смеха и вытирая от слез глаза, произнес Павел.

Отсмеявшись, он сунул в руки планшет с фото прекрасной тропической лагуны, с белоснежным песком и бирюзовым морем. Среди пальм угадывались очертания небольшого бунгало.

— Что это? — я разглядывала картинку, прикидывая, в какой части земли может находиться это место.

— Твой килограмм бананов. Как заказывала, — он ткнул пальцем в пальмы, стоящие рядком у кромки песка. Неожиданно притянув к себе, он секунду вглядывался в глаза и поцеловал нежно, ласкающе, умело дразня языком, вызывая ответное желание. Отстранившись, глянул потемневшим от желания взглядом. — Это моя благодарность за спасение. Остров в Тихом океане. И он только твой. Спасибо за помощь, за Артема… за все. Мне с тобой так повезло.

— Но ты все равно присутствуешь на родах, — поставила свое условие.

— Не-е-е, Ань, я не могу. Тебе будет больно, а я потом буду винить ребенка за это, — тут же отстранился Павел. — Не проси. Вопрос решенный.

— То есть тебе можно делать мне больно?

— Никому нельзя, — решительно произнес Павел, помялся и уже не таким решительным голосом тихо добавил:- Но иногда, для разнообразия… если ты сама захочешь примерить на себя… … знаешь, я ведь сохранил те золотые шортики… ты была в них такой соблазнительной… и еще…

Павел мялся, пытаясь выразить мысль, и не зародить во мне преждевременную панику. Хмыкнув, вытянула наручники и покачала перед его носом.

— Ты об этом?

— Моя девочка, — довольно усмехнулся муж, блеснув глазами. — А что у тебя там еще?

* * *

Год спустя

Откинув голову назад, рвано выдохнула, чувствуя, как сладострастная судорога прошла по телу, предвещая скорую разрядку. Сильные пальцы жестко стиснули бедра. Впившись поцелуем в губы, Павел задвигался быстрее. Смяв шелковые простыни, я застонала, чувствуя, как напряжение лопнуло, и волна наслаждения медленно растеклась по телу. Уткнувшись в шею горячими губами, через мгновение застонал Павел.

Тяжело дыша, я без сил опустилась на прохладные простыни. Рядом рухнул муж.

— К Лизке идешь ты, — услышала, как в соседней комнатке заворочалась малышка, посыпаясь.

— Обоснуй, — выдохнул Павел.

— Ты умеешь делать «бенгальского тигра», а ее это успокаивает, — ответила я, вытирая капельки пота тыльной стороной ладони.

Остров оказался настоящим, и домик, и ласковое море. Вот только жара, к которой я никак не могла привыкнуть. Но это мелочи. Горячего мужчину, горячий песок и горячее что-то там еще я получила.

— Ты тоже умеешь, — возразил Павел, прислушиваясь к кряхтению из-за дверей.

— Ты хотел дочь — ты получил дочь. Свою копию, — припечатала я, устало зевая.

Мужчина навис надо мной и недовольно хмыкнул. Я лишь отмахнулась, почти засыпая.

— Ты права, маленькая, я получил все, что хотел, — почувствовала легкий поцелуй в губы. — И я счастлив, как последний дурак в дурдоме.

— Я знаю, — сонно выдохнула ему в губы.

— Откуда?

— С тех пор как родилась Лиза, ты больше не язвишь ни на счет меня, ни вообще…

Конец