Любовь из пробирки

— Серьёзно? Совсем? Я купила новый игровой костюм в Кёльне… Могли бы попробовать… Завтра я снова улетаю, и только чёрту одному известно, когда вернусь!

Она частенько упоминает чёрта, а меня от этого корёжит… Потому что я теперь верю в Бога, пытаюсь верить, хоть Он и не спас Лену, но она должна быть где-то там, в лучшем мире…

— Хорошей дороги, Вероника. Я не приеду сегодня.

Я отключаю телефон и гляжу перед собой. До сих пор не могу понять, почему эта зараза выбрала именно её? Мою Лену?! Она ведь была таким жизнерадостным светлым человеком… Она же так беззаветно умела любить. Я бы что угодно отдал, чтобы поменяться с ней местами, чтобы именно я был там…

В могиле…

Взгляд снова прилипает к анкете Родионовой. Я смотрю на её полуулыбку и понимаю, насколько она пропитана фальшью, потому что глаза пустые…

Абсолютно…

Глава 3. Важное решение

Я ставлю машину на служебную парковку — об этом ещё вчера договорилась с врачом, — и захожу в клинику. Администратор встречает меня оживлённо, достаёт мою карточку и улыбается:

— Вы оплачивать будете сейчас или после процедуры?

— Лучше сейчас, — киваю я, не зная, как буду чувствовать себя после…

Я прочитала о том, что некоторые отходят долго, и ощущения сопутствуют этому не самые приятные. Так что я даже начинаю сомневаться, смогу ли доехать обратно на машине, или потребуется воспользоваться услугами такси, а машину заберу после, когда уже полностью приду в себя. И почему я сразу не догадалась вызвать такси?! В принципе, всё логично — не привыкла получать чью-то помощь, хоть это и услуги, за которые заплачу деньги.

Провожу оплату банковской картой и иду в палату, где мне дают стерильную одежду. Я волнуюсь, но пытаюсь совладать с этим ощущением. Утешаю себя мыслью, что скоро стану мамой. А если вдруг передумаю, то всегда смогу…

Нет.

Я не передумаю.

Точно.

— Мирослава Евгеньевна, можно? — стучится в дверь доктор, когда я поправляю выданный халат.

— Да, входите.

Врач мне попалась пожилая, опытная женщина. Она проходит в палату, садится на стул у окна и смотрит на меня.

— Ну как вы себя чувствуете?

— Боюсь немного, — честно отвечаю я.

— Вы можете отказаться от процедуры… — говорит она, продолжая смотреть, словно проверяет меня, будто бы хочет убедиться, что я не передумала.

— Нет. Я не хочу отказываться.

— Хорошо. Вы всё ещё можете согласиться на общий наркоз, чтобы не чувствовать боли…

Я вспоминаю, что однажды потеряла ребёнка. Не хочу пройти через это снова, поэтому отрицательно мотаю головой. Воздействие медицинских препаратов на мой организм должно быть минимальным.

— Ладно. Вы очень храбрая женщина, — говорит она и встаёт на ноги. — Пройдёмте в процедурную…

Голова идёт кругом, когда меня везут на каталке после забора ооцитов. По лбу стекают капельки пота, мелкая дрожь бьёт всё тело. Было больно, но я выдержала. Взяв нужное количество материала, врач попросила медсестру ввести мне снотворное и обезболивающее посильнее, чтобы я отдохнула. Сил идти самостоятельно до палаты не было, поэтому меня повезли на каталке.

Не помню, как точно оказываюсь на кровати — сама или мне кто-то помог, потому что проваливаюсь в сон.

— Дура! Какая же ты дура! — говорит бывший муж и ходит по пустой комнате, залитой светом, сцепив руки в замок за спиной — он всегда любил так делать.

— Убирайся из моей головы! — приказываю ему я и озираюсь по сторонам в поисках выхода, но не нахожу его.

А он приближается и хватает меня за горло, сдавливая его.

— Серьёзно думаешь, что можешь поспорить со мной? Ты же не выбросила меня из головы, Слава! Ты любишь меня! Всё ещё тайно мечтаешь, чтобы я позвонил, чтобы вернулся! Признайся себе! Сдайся! Мы можем вернуть нашу семью.

— Нет! — резко отвечаю я. — Ничего уже не будет как прежде! — отталкиваю его от себя. — Ты предал меня и убил нашего ребёнка.

— Я?! Нет! Это сделала ты! Убила одного, а теперь хочешь исправить это?! Во всём виноваты твои тупые истерики, Слава! Ты во всём виновата! Если бы не орала как дура и послушала меня, наша дочь могла уже подрасти. Сколько бы ей было лет, Слава?!

Я начинаю метаться, желая отыскать выход и вырваться из дурмана, и открываю глаза.

Голова гудит, а горло сдавливает тошнотворный ком. Я присаживаюсь и скидываю ноги с постели. Чувствую, что вся дрожу от страха. Прошлое так ярко вторглось в настоящее, а я оказалась слабой. Нет. Это просто был дурной сон. Кошмар, который частенько преследовал меня раньше.

— Вы проснулись? — заглядывает в палату доктор.

— Да, — отвечаю ей слегка дрожащим голосом.

— Как себя чувствуете? — она проходит в палату, но не садится.

— Внизу живота тянет… Голова кружится…

— Вы могли бы остаться сегодня в палате, чтобы организм как следует отдохнул…

— Нет! Я поеду домой… Мне на работу завтра нужно, — покачиваю головой, понимая, что состояние раньше бывало и хуже, но я справлялась.

— Хорошо, но если вдруг станет плохо, то сразу вызывайте скорую или звоните мне!

Я киваю.

— Вы определились с донором?

В этот раз отрицательно мотаю головой, потому что я пока ещё не решила, нужно ли останавливаться на том мужчине с «особым условием».